Закрыть
Восстановите членство в Клубе!
Мы очень рады, что Вы решили вернуться в нашу клубную семью!
Чтобы восстановить свое членство в Клубе – воспользуйтесь формой авторизации: введите номер своей клубной карты и фамилию.
Важно! С восстановлением членства в Клубе Вы востанавливаете и все свои клубные привилегии.
Авторизация членов Клуба:
№ карты:
Фамилия:
Узнать номер своей клубной карты Вы
можете, позвонив в информационную службу
Клуба или получив помощь он-лайн..
Информационная служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Если Вы еще не были зарегистрированы в Книжном Клубе, но хотите присоединиться к клубной семье – перейдите по
этой ссылке!
УКР | РУС

Кэти Скотт-Кларк, Адриан Леви — «Заложники. 68 часов в ловушке»

1
Джаду гар (дом магии)

Фостин Мартис хотел умереть ярко. Но старший официант, проработавший в этой гостинице более двух десятилетий, не мог найти подходящее время, чтобы обсудить это со своей болтливой дочерью Флоренс, которой исполнился двадцать один год. По дороге в отель Флоренс обожала разговаривать с ним, и обычно Фостин с радостью слушал ее. Недавно он нашел ей работу в «Тадж-Махале», но очень часто их смены не совпадали. Даже когда им удавалось согласовать график, они редко встречались, загруженные своими обязанностями.

Обычно по утрам черноволосой Флоренс приходилось прижиматься к спине отца, который несся на своем мотоцикле по северо-восточным окраинам города. Припарковав мотоцикл, они спускались к пригородным поездам. Девушка сидела, напевая любовный мотивчик, пока отец стоял, зажатый со всех сторон другими пассажирами в жарком вагоне.

На станции Чатрапати Шиваджи, одной из самых оживленных железнодорожных станций Индии, они остановились под старыми часами, оставшимися еще с викторианской эпохи, чтобы сверить время, прежде чем начать пробиваться через толпу туда, где можно сесть на автобус до Колабы. Они вышли возле Королевского кинотеатра, и Флоренс, высокая и худая, словно цапля, прошла мимо Бомбейского яхт-клуба, куда можно было попасть только по приглашению. Из клуба пахло черствым хлебом и лимонным пирогом. Наконец они оказались в сердце туристического Мумбаи. Перед ними возвышалась гостиница «Тадж-Махал», словно огромный песчаный замок.

На входе для персонала сорокасемилетний Фостин получил пропуск, а его дочь, которая проработала всего лишь три недели и числилась на испытательном сроке, отметилась о приходе на работу, сделав запись в специальной книге. Поцеловав отца на прощание, она отправилась на третий этаж в Центр обработки и передачи данных, откуда велся контроль за всеми отелями сети. Фостин спустился в подвал и надел белый пиджак и черные брюки, прежде чем подняться на второй этаж в кафе, где гости завтракали и пили чай.

Теперь он сможет пообщаться с дочерью лишь вечером, примерно в девять часов, в кафе «Пальма», просторной оранжерее, которая примыкала к кафе «Морское». Флоренс нравилось сидеть там во время перерыва, любуясь толпами туристов, гуляющих вокруг ярко освещенных Ворот Индии, пока местные повара угощали ее кофейным мороженым. Фостин уже несколько дней думал о смерти, но Флоренс не хотела слушать его «слезливые разговоры». Эта мысль пришла к нему после того, как они с женой отметили двадцать два года совместной жизни, бронзовую свадьбу. Фостин подарил жене мангалу сутру, золотые бусы на желтой нити, а также золотисто-зеленое шелковое сари. Флоренс отец подарил пару легких белых парусиновых туфель, которые она тут же обула. А шестнадцатилетнему сыну Флойду он пообещал привезти что-то особенное вечером.

Этот отель являлся частью жизни Фостина уже многие годы. Сам Фостин был христианином родом из штата Керала. Он начал работать в гостинице еще в те времена, когда город называли Бомбей. Это название городу в шестнадцатом столетии дали португальские переселенцы, которым понравилась местная удобная гавань. Вид на гавань открывался из многочисленных баров и ресторанов отеля, а также из лучших номеров, ночь в которых могла стоить до пяти тысяч фунтов стерлингов.

Фостин начал работу в отеле с обслуживания номеров и трудился на этой должности, пока в 1995 году город не переименовали в Мумбаи — с подачи «Шив сены», местной партии, поддерживаемой простыми людьми. Эта партия выступала против мигрантов и мусульман, превратив обычный шовинизм в политический капитал. Вскоре Фостин стал официантом, а позднее старшим официантом в недавно открывшемся кафе «Морское», в котором так удобно назначать свидания и уединяться с любимыми. Там ему платили за то, что он исполнял любые прихоти клиентов. По этой причине, когда его не станет, его будет оплакивать множество замечательных людей. Теперь ему следовало заставить Флоренс это понять.

Вторник, 25 ноября 2008 года, 21:00 — отдел покупок

Такой великолепный отель, как «Тадж-Махал», был подобен галеону, заключенному в бутылку. Это был закрытый мирок, попав в который богачи оставались там навсегда. Он включал Дворец — собственно сам отель, который имел подковообразную форму. Это было пятиэтажное здание, к которому позже прибавили еще один этаж. В 1973 году к нему пристроили Башню. Вы приехали с юга Франции и хотите булочку? Тогда загляните в булочную, что в южной части Дворца. Вернулись из Пакистана и хотите найти книгу по гандхарской скульптуре? Спросите коридорного, и он отведет вас в книжный магазинчик «Наланда», что возле Башни. К вашим услугам мануальный терапевт, а если хотите заняться пилатесом, подходите к бассейну. Депиляцию и чистку желудка можно сделать прямо у вас в номере. На последнем этаже Дворца, где расположены самые дорогие номера, целые команды ливрейных слуг готовы исполнить любой каприз.

Отель был замечательным творением, задуманным в тот изящный век, когда его серо-белый базальтовый фасад появлялся первым на горизонте, если вы плыли в Индию на каком-нибудь лайнере. Богатое разнообразие изящных балконов и эркеров с чудесными розовыми куполами и центральным монументальным сводом производило неизгладимое впечатление. Гостиница блистала под южным солнцем более сотни лет. Ее называли «джаду гаром» Мумбаи — домом магии. В старину, когда к городу приближались пассажирские корабли, в отеле звучали колокольчики, сообщая служащим, что скоро им придется заняться богатыми путешественниками, с которыми следовало обращаться как с богами, согласно заветам основателя отеля, промышленника и филантропа парса Джамшеджи Таты. Он хотел построить отель, который был бы направлен в будущее, чтобы все забыли об ужасных годах девятнадцатого века, когда в Бомбее свирепствовала чума. Теперь новые кадры вроде Флоренс Мартис получали визитки, которые они вешали на нагрудный карман, чем выражали уважение Тате.

Работа в отеле была прекрасно организована, и за ее исполнением следил шеф-повар Хемант Оберои. Это был невысокий полный, но подтянутый мужчина с темными усами, в которых просматривались редкие седые нити, и высоким лбом, который часто блестел от пота, когда кухня работала в полную силу. Оберои управлял хозяйством из маленькой каморки, которую называл своим адда (убежищем), где можно было найти более двух десятков статуй бога Ганеши, разнообразные флаги и надписи с цитатами известных поваров мира. Каморка находилась на втором этаже Дворца в хозяйственном отделе. На стене висела дощечка со словами: «Боже, благослови мою маленькую кухню и тех, кто войдет в нее, и пусть они обретут тут лишь радость, мир и счастье».

Подготовка к новому рабочему дню начиналась накануне вечером, когда заканчивалась дневная смена Фостина Мартиса. Оберои проверял, имеется ли у них достаточно скоропортящихся продуктов, которые хранились в больших холодильниках. Этих продуктов должно было хватить на обед и ужин: язык для гриля, устрицы для гурманов и жирный тунец, который ежедневно привозили с Мальдивских островов, для суши. Мясо и птицу поставляли более двадцати компаний, к которым можно было обратиться в любое время, если вдруг возникала опасность, что чего-то может не хватить.

Если вы хотите предлагать гостям свежие блюда мировой кухни в городе, где температура иногда достигает тридцати восьми градусов по Цельсию, а влажность — восьмидесяти процентов, то вам придется принимать особые меры. Рефрижераторы с мясными продуктами, фургоны со сладким манго с побережья Ратнагири и головками сыра из города Калимпонг постоянно подъезжали к отелю. Повсюду сновали велорикши и работники с тачками, подвозя с местных рынков фрукты, орехи и растения, а также различные специи и смеси. Ящики с продуктами сортировали вручную. Цыплята и ягнята отправлялись на бойню на втором этаже Дворца, колбасные изделия относили в холодильники. Всего должно было быть в достатке.

К полуночи накануне 26 ноября, когда спящие вороны на деревьях возле отеля издали напоминали костяшки домино, Оберои все еще работал. В отеле как раз шел сезон свадеб, и он знал, что завтра все рестораны и бары отеля будут полны гостей во время завтрака, обеда и ужина. Его кухням придется приготовить тысячи блюд, на что потребуется сто килограммов риса, двадцать тысяч яиц, двести килограммов креветок, которых надо еще почистить, сотни свежих кокосов, двести килограммов муки и шесть грузовиков с овощами и фруктами. Позже придется выстирать тридцать тысяч скатертей, на что уйдет почти пятьсот литров моющих средств. Усталый Оберои начал расписываться на ящиках с продуктами.

Среда, 26 ноября 2008 года, 04:00 — кухни

Оберои поздно лег спать, а работа на кухнях началась рано. Пока богатые гости мирно спали на египетских хлопковых простынях, на кухнях закипела работа. В пекарне, в которой трудились в основном женщины, руки всего персонала были полокоть в муке, соли и дрожжах, которые наполняли воздух специфической смесью ароматов. Вскоре хромированные подносы у двери были уставлены липкими произведениями пекарского искусства.

К пяти утра в кухнях поднялся шум, когда туда пришли повара, их помощники и ученики, соусье и посудомойки. К шести утра и в кладовой стало шумно. Зелень мыли и резали, пронося в главную кухню, где уже корпели над соусами, подливками и соками. В городе с самым активным рынком недвижимости в мире, где, согласно последнему исследованию издательства «Блумберг», человеку с жалованьем, которое он получал в отеле, понадобилось бы 308 лет, чтобы скопить на квартирку среднего класса в южном Мумбаи, гостиница расселяла сотрудников в недорогих многоэтажках, расположенных неподалеку от «Тадж-Махала», включая ветхое четырехэтажное здание для холостяков «Аббас Мэншнс», приютившееся у южного крыла Дворца.

Женщины жили в расположенном рядом «Роузмаунт Корт». До самого утра Оберои ходил по кухням с ложкой в нагрудном кармане, пробуя блюда, которые проносили мимо, возвращая их с криком:

— Не так, как описано в меню!

Более двух десятилетий шеф-повар, приехавший из пенджабской глуши на границе с Пакистаном, превращал воспоминания детства о местных блюдах в международные новинки. Главным кушаньем в «Масала Крафт», индийском ресторане на первом этаже возле мраморного прохода, соединявшего холл Башни с Дворцом, был цыпленок, целиком маринованный в специях и обжаренный в тандыре.

Когда Оберои, сын начальника станции, начал путешествовать, коллекционирование стало для него страстью. Обычное блюдо в каком-нибудь междугороднем поезде могло вдохновить его на создание невероятного кулинарного шедевра. Шло время, и Оберои становился все амбициознее. Первое блюдо японской кухни подали в «Васаби», японском ресторане на втором этаже Дворца, в 2001 году, после встречи Оберои с известным американским шеф-поваром Масахару Моримото. Он также открыл «Сук», ресторан с ливанской тематикой, на последнем этаже Башни, посетив перед этим Средний Восток. Пол Бокуз, великий французский мастер nouvelle cuisine, натолкнул его на мысль открыть «Зодиак Грилл», чтобы привлечь мумбайских богачей, которые могли платить заоблачные суммы за обед.

Оберои жил ради кулинарии. За его кабинетом всегда была расстелена свежая постель на тот случай, если работа задержит его до поздней ночи. Его жена, которая жила за углом, жаловалась, что редко видит его дома. Своим примером он воодушевлял весь коллектив из двухсот человек. В столовой для поваров висела фотография, где были запечатлены все шеф-повара отеля. Они стояли полукругом, улыбаясь и держа в руках свои орудия труда: нож, перцемолку, лопатку и помидор.

— Мы остаемся здесь благодаря семье Тата, — замечал Оберои, намекая на семью, которая до сих пор владела отелем. — Мы определенно делаем это не ради денег.

Менеджер в ресторане отеля зарабатывал триста фунтов в месяц. Любой из конкурентов с радостью согласился бы платить ему вдвое больше.

К шести утра в «Аббас Мэншнс» ночная смена отеля как раз ложилась спать, а утренняя вставала. Двадцатисемилетний Амит Пешаве, менеджер круглосуточной гостиничной кофейни «Шамиана», натянул на голову простыню в тщетной попытке приглушить шум. В это время года ему требовалось время, чтобы привыкнуть к утренней прохладе. Сегодня он чувствовал себя истощенным. Он стал менеджером кофейни, а также кафе «Аквариус», расположенного возле бассейна, всего несколько недель назад. «Шамиана» находилась на первом этаже в коридоре, который соединял холл Башни с бассейном и дворцовыми садами. Обычно тут толпилось множество любителей выпить и людей, страдающих бессонницей. Все знали, что работать в этом кафе сложнее всего.

Сегодня Амиту надо было закончить отчет о фестивале итальянской кухни, который проходил в его кафе на минувших выходных. Он засиделся до двух часов ночи, но так и не написал его. Последняя пара дней выдалась очень тяжелой, поскольку Оберои также велел ему присматривать за Сабиной Саикиа, печально известным и привередливым ресторанным критиком, которая как раз изучала прелести отеля. Она вела себя грубо и требовала много внимания, но Амит относился к этому спокойно.

— Осталось всего два дня, — говорил себе Амит, переворачиваясь на другой бок.

Он с нетерпением ждал пятницы, первого выходного дня с тех пор, как его повысили. Возможно, он поедет на мотоцикле на север, на пляж Джуу, сыграет партию в снукер или пойдет глазеть на девушек возле классного ресторана «Пицца у пляжа». Когда Амит пришел работать в «Тадж-Махал» семь лет назад, то сначала попал в команду Фостина Мартиса в кафе «Морское». Старик заставлял его бегать с полными подносами, «чтобы посмотреть, как быстро я уроню их». К 2006 году Амит стал начальником Фостина...