Кетрин Ховелл - «Безумие»

Глава пятая

Среда, 7 мая, 22:59

По дороге в Глэдсвил Софи никак не могла согреться. Даже когда сержант Хью Грин предложил ей свою поскрипывающую кожаную куртку и включил обогреватель в автомобиле, она обхватила себя руками и дрожала.

На подъездной дорожке у ее дома стояли мужчина и женщина. Софи выскочила из машины до того как та полностью остановилась. Женщина направилась в ней навстречу.

— Софи Филипс? Я — детектив Элла Маркони. А это детектив Дэннис Орчард.

Софи пожала протянутую руку. На вид этой темноволосой кареглазой женщине было около сорока. Мужчина был старше, худощавый и выше ростом. В доме за их спинами во всех окнах горел свет.

— Вы нашли его?

— К сожалению, нет.

Полицейские с фонариками обыскивали участки близлежащих домов и опрашивали всей соседей. Софи выдохнула:

— Я хотела бы осмотреть дом.

— Миссис Филипс, мы полностью осмотрели дом, — сказала женщина-детектив. — Сейчас, важнее — поговорить с нами. Это можно будет сделать в доме вашего соседа, а потом вы сможете поехать к Крису.

Софи почувствовала, как к горлу подкатил комок.

— Как он?

— Недавно я связывался с больницей, — заговорил мужчина. — Врачи делают все возможное. Как только мы закончим здесь, вас отвезут к нему в больницу.

Скрепя сердце Софи последовала за детективами. Ей приходилось сдерживать себя, чтобы не упасть на землю и не начать обнюхивать траву, на которой могли остаться следы Лачлана. Софи хотелось кричать, стонать и рыдать. Хотелось броситься в кусты и рыть землю, чтобы сделать хоть что-то, чтобы найти своего родного и такого беззащитного сыночка.

Софи с силой прижимала руки к груди, пока они подошли к дому, в котором жил ее сосед Фергус Патрик, бывший полицейский на пенсии. Софи встретилась с ним взглядом, и лицо старика исказила гримаса страдания.

— Я не поверил собственным ушам, когда услышал выстрел, и не понял, что произошло, — начал он, впуская их в дом. — Я смотрел телевизор и решил, что стреляют в кино. Но когда я зашел в ванную комнату, то увидел свет из открытой двери вашего дома. — Он заплакал. — Я-то должен был распознать выстрел из пистолета с глушителем, сразу как только услышал этот звук. Этот негромкий звук с хлопком… Софи, я так виноват перед тобой. Если бы я сразу понял, что к чему, я мог бы их задержать. Я мог бы спасти Лачлана.

Они расположились в гостиной Фергуса. От включенного обогревателя в углу шел запах нагретой пыли, но в комнате было так же холодно, как и на улице. Фергус поставил на стол поднос с кофейником и вышел из комнаты с низко опущенной головой.

Софи дышала часто и неглубоко. Она посмотрела на детективов. Эти люди должны найти ее сына. Но Софи не смогла вспомнить их имен. Женщина-детектив достала блокнот, положила его на стол и приготовилась записывать. Софи стала изучать ее открытое лицо, ее прямой взгляд. Ей хотелось понять, было ли это расследование для нее таким же заданием, каким для каждого парамедика является вызов с кодом девять — незамедлительное наведение порядка там, где царит хаос. Отчасти Софи была готова к банальным фразам, подобным тем, которые часто произносят парамедики, которые и ей самой не раз приходилось говорить умирающим пациентам: что они должны держаться и что все будет хорошо, ведь говорить что-то другое означало сеять панику. Софи перевела взгляд на мужчину, который опустил глаза, разглядывая кофейные чашки.

— Вам положить сахар? — спросил он.

Софи слышала, как тикают часы на ее запястье.

— Почему мы здесь? Мы должны искать Лачлана. — Софи не узнала собственный голос.

— Мы займемся этим прямо сейчас, миссис Филипс — ответила женщина-детектив.

Софи попыталась подавить чувство нарастающего страха и с силой ухватилась за каркас кресла, прижав руки к туловищу.

— Миссис Филипс, может, Лачлан сейчас находится где-то с няней?

— Глория, мать Криса, обычно присматривает за Лачланом, когда мы оба на работе. — Софи вытерела слезы. — Когда у Криса был выходной, он всегда брал Лачлана с собой.

— Где живет мать Криса?

— У нее квартира на Хай-стрит в Эппинге. Она уже едет сюда.

— Может ли ребенок быть еще у кого-либо? У ваших родителей?

— Их нет в живых.

— Может быть, у отца Криса?

— Последний раз Крис видел его в детстве.

— Есть ли у Лачлана тети или дяди?

Софи отрицательно покачала головой.

— Друзья? Соседи?

— Нет никого, кто бы мог забрать его к себе просто так.

— Может, Крис попросил кого-нибудь. Может, у него были дела или ему нужно было уехать.

— Этого не может быть, — уверенно ответила Софи. — Я уже говорила вам, что Крис всегда брал Лачлана с собой. — С улицы стали доноситься крики. Софи напряглась, но тут же безвольно обмякла. — Это приехала Глория.

Детектив встал.

— Я встречу ее.

Женщина-детектив склонилась над блокнотом.

— Мне неудобно вас об этом спрашивать, но были ли у вас или у Криса связи на стороне?

— Нет.

То, что было у нее с Ангусом, едва ли назовешь любовной связью.

— Хорошо, никаких любовных связей на стороне.

У Софи и до этого вопроса мелькнула мысль о том, что случившееся было своего рода кармическим возмездием за измену и ложь. Хорошо, я согласна на все. Софи была готова на любую жертву, чего бы ей это не стоило. Я признаюсь во всем Крису. Я заплачу за это своей жизнью. Только бы вернуть его.

Софи обхватила ладонями стоявшую перед ней чашку с кофе. Это прикосновение не согрело ее, она боялась отпить хоть глоток, потому что была уверена — как только она это сделает, ее сразу же стошнит. Когда Софи попыталась немного разжать челюсти, у нее начали стучать зубы.

— В котором часу сегодня вечером вы ушли на работу?

— В пололовине пятого, — ответила Софи. — Без двадцати пять я села в автобус, направляющийся на Виктория-роуд, и доехала до станции Западный Райд, а затем на поезде — до набережной Секула Кви.

— Как вел себя Крис перед вашим уходом?

— На самом деле мы не разговаривали. Мы поссорились. Вполне возможно, он забыл об этом через десять минут после моего ухода. Скорее всего, он играл с Лачланом, и они были счастливы, как два щенка.

— А как он вел себя в течение дня?

— Почти весь день его не было дома. Крис встал в шесть, как раз тогда, когда проснулся Лачлан, я осталась в постели, чтобы подольше поспать. Я не видела его до второй половины дня. Крис сказал, что они с Лачланом были в зоопарке. Именно это и стало причиной нашей размолвки. Он в последнее время был чем-то озабочен, но ничего мне об этом не рассказывал. Думаю, это как-то связано с тем, что его избили пару месяцев назад. Хотя, конечно, эти ограбления тоже не давали ему покоя.

Женщина-детектив изучающим взглядом смотрела на Софи.

— Почему его это беспокоило?

— Он был на месте последнего ограбления, пытался спасти охранника, но тот умер у него на руках, — начала Софи. — Потом появилась жена охранника. Она так рыдала, так кричала... Его расстраивали газеты, которые писали, будто полицейские ни на что не способны, потому что до сих пор не поймали преступников. Все это не давало ему покоя.

Детектив постучала концом ручки по столу.

— Вы спрашивали, что именно его беспокоит, но он не давал вам никаких объяснений?

Софи кивнула:

— Он всегда говорил, что некоторые дела нельзя поправить разговорами о них. — Детектив что-то записала в своем блокноте, а Софи продолжила: — Но это точно связано с его работой. Он всегда много о ней думает, переживает. Понимаете, ему хотелось, чтобы все жили по совести, чтобы все полицейские работали с полной отдачей и энтузиазмом, а в обществе царило взаимное уважение и справедливость, — призналась Софи. — Он ненавидит, если на улицах совершается насилие, и ненавидит саму ненависть. Он пишет диссертацию, потому что хочет работать в академии, где все еще полны рвения и энтузиазма.

— Мне рассказал об этом мистер Патрик, — подтвердила детектив. — Хорошо. Не могли бы вы назвать кого-нибудь, у кого могли быть причины совершить нападение на Криса или причинить вред вашей семье?

— Пару месяцев назад, когда Крис был на дежурстве, его избили… — Софи поднялась из кресла. — А у меня на работе был неприятный инцидент с одним мужчиной. Боже, как я могла о таком забыть?! Его зовут Бойд Сойер. У его жены начались роды. Мы прибыли на вызов, но возникли осложнения. И женщина, и ребенок умерли.

— Когда это произошло?

— Вчера утром. А потом во второй половине дня он преследовал нашу машину «скорой помощи» и избил моего напарника. — Софи вздрогнула. — Он обвинял меня в том, что я убила его семью.

— Вы помните его адрес или регистрационный номер автомобиля?

— У него синий БМВ, но я не запомнила номера. Он пластический хирург, — начала припоминать Софи. — Его дом находится на Глиб-пойнт-роуд, в конце улицы, прямо у воды. Вчера старший констебль Алан Деннинг из Виниярда арестовал его за управление автомобилем в состоянии опьянения.

Софи наблюдала, как детектив прошла к двери и позвала своего напарника. Они перекинулись парой фраз и перед уходом мужчина передал ей какой-то лист бумаги в полиэтиленовом файле.

Софи услышала с улицы рев двигателя и визг покрышек быстро уезжающих машин.

— Я все время думаю: не хочет ли Лачлан сейчас кушать. Не холодно ли ему. В таком возрасте дети нуждаются в постоянном внимании и уходе, и он, наверняка, сейчас плачет. А они не знают, как сделать так, чтобы ему было хорошо. Ему нужны мы. Он не понимает, почему мы не приходим на его плач.

Софи утирала слезы, отчего кожа вокруг глаз покраснела.

— Он такой маленький и такой беспомощный.

— Миссис Филипс, мне надо вам что-то показать.

Детектив положила на стол полиэтиленовый файл.

— Эту записку обнаружили возле вашего мужа.

Софи прочитала: «Держи язык за зубами. Сам знаешь, так всем будет лучше».

— Вам это о чем-нибудь говорит?

— Совершенно ни о чем. — Черные буквы резко выделялись на белом листе бумаги. — Если бы это был Сойер, то зачем бы ему понадобилось оставлять такую записку?

— Это мог сделать не только Сойер.

— Тогда кто?

— Пока мы этого не знаем. — Детектив взяла в руки записку и стала сама ее рассматривать. — Мы проверим, есть ли на ней какие-нибудь отпечатки, определим фирму-производителя бумаги, и надеюсь, марку принтера, на котором это было распечатано. Криминалисты сейчас работают в вашем доме — собирают вещественные доказательства, — сообщила детектив. — В деле задействовано много людей, миссис Филипс. Мы обязательно найдем вашего ребенка.

Софи вздрогнула.

Четверг, 8 мая, 00:05

Софи смотрела на неподвижное лицо Криса. Он лежал без сознания, подключенный к аппарату искусственного дыхания в палате интенсивной терапии в Королевском госпитале Северного побережья. У рта полоской белого лейкопластыря была закреплена прозрачная пластмассовая трубка, а обнаженная грудь вздымалась в такт работающему аппарату. Из-под повязки на голове можно было разглядеть только его темные глаза, да засохшую в ноздрях кровь.

Глория, прижав левую ладонь Криса к своему лбу, причитала сквозь слезы. Софи взяла Криса за правую руку. Пальцы привычным жестом легли на запястье, чтобы проверить пульс. Запахи крови и антисептика был настолько сильными, что она ощутила их у себя во рту. Это напомнило ей о неделях стажировки в анатомическом театре, о мужчине, которому пуля попала в голову, о том, как вспотели хирурги у операционного стола. Но пациент умер.

В палату вошел врач в форме для проведения операций.

— Меня зовут Пит Джонс. — Он протянул Софи руку. Даже очки не могли скрыть усталости в его глазах. Она представила Глорию и назвала себя, и врач кивнул, приветствуя их обеих. — Есть ли новости о вашем малыше?

— Пока никаких.

Врач молча слегка сжал плечо Софи.

— Как прошла операция? — спросила Глория.

— Все в порядке. Пуля прошла чуть выше носовой перегородки, но не задела головного мозга: она изменила траекторию движения благодаря носовым пазухам. Мы без особых осложнений смогли извлечь ее, и операция была не такой долгой, как мы ожидали. — Врач замолчал, подбирая слова, а потом продолжил: — Компьютерная томография показала контузию передних долей головного мозга. По нашими предположениями, он находился в гипоксическом состоянии до прибытия парамедиков. У нас есть опасения о возможных негативных последствиях неврологического характера. Мы полагаем, что в ближайшие двадцать четыре часа ему лучше побыть в состоянии искусственной комы, чтобы отдохнуть и собраться с силами.

— Но если он вспомнит, кто напал на него, это поможет нам найти Лачлана, — попыталась возразить Софи.

Губы врача превратились в тоненькую ниточку.

— Если его состояние будет стабильным, мы уменьшим дозу вводимых ему седативных препаратов. — И он вышел из палаты.

Глория поправила одеяло на ногах у Криса.

— Я всегда хотела, чтобы Крис стал врачом.

— Я знаю.

— Он ведь такой умный, — сказала она. — Но почему-то его не привлекала эта идея. Может, в этом есть какой-то знак свыше. По крайней мере, во врачей не стреляют в их собственных домах.

— Стрелять могут в любого человека и в любом месте. И не важно, кто он, — ответила Софи.

Глория продолжала, как будто и не слышала сказанного Софи:

— Врачи и зарабатывает достаточно, чтобы их жены могли сидеть дома с детьми.

— Крис любит свою работу, а я люблю свою, — парировала Софи.

Глория отвернулась и стала рассматривать панель управления аппаратом искусственного дыхания.

— Не знаю, правильно ли установлены датчики, — вдруг спросила она.

— Персонал знает свою работу.

Софи прижала теплую ладонь Криса к своей щеке. Софи рассчитывала, что в столь трудный момент жизни они с Глорией будут поддерживать друг друга, но наверное, такое вряд ли возможно. Софи предположила, что Глория так расстроена исчезновением Лачлана и не может контролировать своего поведения. Но внутренний голос подсказывал, что Глория вообще не умеет себя вести иначе. И Софи решила оставить ее одну.

— Пожалуй, я пойду.

Глория придвинула пластмассовый стул поближе к кровати Криса.

— Да, ты можешь идти. Я сама обо всем позабочусь.

Софи склонилась над мужем. Губы Криса были слегка приоткрыты из-за пластмассовой трубки, и она уловила несвежий запах из его пересохшего рта. На его бледном как мел опухшем лице до сих пор остались кровоподтеки, а глаза превратились в две узкие щели.

— Просыпайся поскорей, дорогой, нам надо поговорить. Нам нужно найти нашего мальчика. — Софи поцеловала Криса. — Я люблю тебя.

В коридоре она задержалась, чтобы вымыть руки. Капли воды упали на рукав кожаной куртки сержанта Грина. Полицейские разрешили ей взять из гаража машину, когда она настояла, что сможет поехать в госпиталь сама, но не позволили войти в дом, чтобы взять какую-нибудь одежду. Софи нравилась куртка: ее запах и поскрипывание кожи напоминали ей о Крисе. До сих пор она так и не согрелась.

В лифте Софи достала мобильный телефон и визитку, которую ей оставила детектив.

Ответ прозвучал после первого сигнала:

— Элла Маркони слушает.

— Здравствуйте, это Софи. Хотела узнать, есть ли какие-нибудь новости.

— К сожалению, пока ничего нового, — ответила детектив. — Как дела у Криса?

Она передала ей слово в слово то, что сообщил врач.

— Будем надеяться, что к утру он придет в себя.

Элла спросила:

— Вы ни кого не вспомнили, кто относился бы к вам или Крису с неприязнью? Не могли бы вы более подробно рассказать о том, как на Криса было совершено нападение?

— Это произошло два месяца назад. Тогда он был на дежурстве с Дином Ригби. Но больше никаких угроз не поступало. По крайней мере, мне он не рассказывал.

— Спасибо за помощь.

В отчаянии Софи ударила кулаком по кнопкам лифта.

— А что говорит Сойер?

— Мы никак не можем его найти, — сказала Элла. — Я свяжусь с вами, как только у нас появятся какие-нибудь новости.

Софи была в лифте одна, она стояла и плакала навзрыд.

00:10

Бригада из тридцати четырех детективов собралась в комнате расследований в Глэдсвиле. Многих вызвали сюда из дому, некоторых подняли прямо из постели, но Элла не заметила, чтобы кто-то потирал заспанные глаза или откровенно зевал. Пропал ребенок, а в его отца, полицейского, стреляли: тут уж было не до сна.

Сосотояние Криса было критическим, вопрос курировался на высшем уровне, поэтому ведение расследования поручили отделу по расследованию убийств. Дэннис, назначенный главным следователем, перебирал бумаги на столе, стоя лицом к аудитории. Вдруг он посмотрел на Эллу и подмигнул ей. Она сжала кулаки за спиной, надеясь, что это поможет ей скрыть свои чувства. Глупо было раздражаться и думать о своих амбициях, когда рядом в жизни других людей разворачивается настоящая трагедия, но как трудно совладать с прдательскими темными мыслями. Впрочем, как говорится, нет худа без добра: Дэннис, с новыми полномочиями, был вправе выбрать себе заместителя, и, как ни странно, «важная шишка», подписавшая приказ о назначении Дэнниса, согласилась с предложенной им кандидатурой. Наверное, и сам Шекспир кому-нибудь перешел дорогу.

На краю стола громоздились три картонных ящика с цветными листовками формата А4. Описание примет Лачлана были размещены над фотографией, а внизу указывались номера телефонов, по которым можно было связаться с полицией. У сына Фергуса Патрика была собственная типография, и пока Элла и Дэннис находились в дома старика, листовки успели отпечатать.

На стойке за спиной Дэнниса находился телевизор, к которому была подсоединена цифровая видеокамера со встроенным видеомагнитофоном. Вдоль стен стояли столы с телефонами и электронная «белая лекционная доска». В углу гудел компьютер — на экране была открыта программа по координации расследования.

— Начнем, коллеги, — сказал Дэннис.

Он назвал себя, а затем представил Эллу.

— Краткий инструктаж проведем как можно быстрее, чтобы мы могли поскорей заняться делом и найти тех, кто это сделал.

У всех были наготове блокноты и ручки.

— Около двадцати двух ноль-ноль старший констебль Крис Филипс был ранен в лицо из огнестрельного оружия неизвестным в дверях собственного дома, расположенного на Истон-стрит в Глэдсвиле, — сообщил Дэннис. — Его десятимесячный сын пропал, возможно, был похищен лицом, совершившим нападение. Сосед Филипса обнаружил его без сознания в двадцать два пятнадцать. Филипсу сделали операцию. Извлеченная пуля направлена на экспертизу, но понятно, что потребуется некоторое время, чтобы получить заключение. Врачи говорят, что Филипс будет находиться без сознания еще несколько часов. Будем надеяться, что, когда он придет в себя, он сможет вспомнить, что произошло.

Дэннис передал присутствующим несколько листовок.

— Ребенка зовут Лачлан. Ни в его комнате, ни где-либо еще в доме не обнаружено признаков того, что ребенок был ранен. Специалисты из группы по изучению места преступления обнаружили много отпечатков и волокон, которые они забрали на экспертизу. Кроме того, у нас есть вот эта записка.

Элла раздала копии записки.

— Мы не знаем, что все это значит, — продолжал Дэннис. — Жена Филипса, Софи, рассказала, что Крис очень переживал из-за ограблений, которые совершала банда, и несправедливых заявлений в прессе в наш адрес.

— А мог ли Филипс быть тем человеком, который звонил вчера на телевидение? — спросил какой-то детектив.

— Такое предположение не лишено смысла, — заметил один из детективов. — Звонивший обещал, что расскажет больше.

— «Держи язык за зубами» может быть предупреждением, чтобы он этого не делал.

— Вот в этом мы и намерены разобраться, — подытожил Дэннис. — Известно также, что два месяца назад во время дежурства на Криса было совершено нападение. Неизвестно, поступали ли в его адрес с того времени какие-либо угрозы. А на данный момент мы точно знаем, где в этот вечер находила мать Лачлана Софи. Она — парамедик, была на дежурстве. Еще один член семьи — Глория, мать Криса, и похоже, она тоже вне подозрений.

— Были ли у Криса или у его жены любовные связи на стороне?

— Насколько нам известно, нет, — сказал Дэннис. — Позавчера, когда Софи была на дежурстве, она выезжала на вызов к женщине, у которой начались преждевременные роды. И женщина, и ее новорожденный ребенок умерли. В тот же день чуть позже Бойд Сойер, отец умершего ребенка, угрожал Софи и даже напал на ее напарника. В настоящее время мы разыскиваем Сойера.

— Зачем забрали ребенка? — хмуро спросил кто-то из детективов. — Если кто-то хотел из чувства мести уничтожить чужую семью, то почему ему бы не убить ребенка на месте?

— Будем надеяться, что ребенок жив и находится в каком-то неизвестном нам месте, — сказал Дэннис. — Если это сделал Сойер, то он вполне мог избавиться от ребенка или отдать его кому-нибудь. То же мог сделать, конечно, и любой другой похититель. Ребенка легко спрятать, но его внешность трудно изменить до неузнаваемости. Единственный способ изменить его внешность — обстричь ему волосы или одеть, как девочку. Помните об этом, когда выйдете отсюда. — Дэннис окинул взглядом присутствовавших в комнате.

— Вопросы есть?

Вопросов не было.

Дэннис включил телевизор, и на экране началось воспроизведение видеозаписи.

— Посмотрите. Это дом Филипсов со стороны улицы.

На экране появилось изображение открытой входной двери. За ней в прихожей справа была видна лестница и слева — коридор, ведущий в кухню. Светильник в прихожей освещал ковер, на котором оставались пятна крови.

— На двери нет никаких повреждений, поэтому мы предполагаем, что старший констебль Филипс сам открыл дверь, когда в нее постучали. Как вы можете видеть, в двери есть смотровой глазок, а значит, что Филипс мог быть знаком с посетителем или не допускал мысли, что этот человек может быть опасен.

Потом показали лестницу, ведущую на второй этаж, лестничную площадку, детскую комнату и скомканные пеленки в детской кроватке.

— Мы полагаем, что одеяло забрали вместе с ребенком, — прокомментировал Дэннис. — Скорее всего, чтобы заглушить плач малыша.

На экране крупным планом появился утенок — маленькая мягкая игрушка лежала в углу детской кроватки.

— Дальше вы можете увидеть расположение комнат в доме.

Камера показала спальню, комнату для гостей с заправленной кроватью, крошечный кабинет, ванную комнату, потом — снова лестницу, скользнула по гостиной, обеденной зоне и кухне. Запись закончилась, на экране появился «снег», и Дэннис выключил видеомагнитофон.

— Вот так обстоят дела. У нас много работы, мы должны опросить множество людей. Сейчас полночь. Разумеется, не всем понравится, что их беспокоят в такое время, но объясните, что дело срочное и не терпит отлагательства.

— Теперь о задачах, — сказал Дэннис, глядя на список в руке. — Кимзли и Де Виз, я хочу, чтобы вы занялись нападением на Криса и проверили все, что связано с его работой в полиции. Проверьте, не выпустили ли недавно кого-то, кто мог иметь зуб на Криса по тем делам, которыми он занимался последнее время.

Полицейские кивнули в знак согласия.

— Джордж и Луни, свяжитесь с людьми из ударной группы специального назначения «Страйк Форс Голд» и узнайте, фигурировало ли имя Криса в их расследованиях по ограблениям и удалось ли им узнать что-либо о звонившем на телевидение. Эддингтон, Росси, Трантер, Кларк и Куртис, возвращайтесь на место преступления и продолжайте опрос соседей. Мак-Алпайн, ты идешь вместе с ними, но в первую очередь проверь соседа, Фергуса Патрика. По-видимому, этот пенсионер — полицейский старой закалки. Это он обнаружил Криса и поднял тревогу, но проверь его на всякий случай, всякое может быть. — Детектив с пониманием кивнул головой, а Дэннис продолжал: — Сагден, свяжись с «Телстрой»: нужно организовать прслушивание и отслеживание входящих звонков на телефон в доме Филипсов. Это на случай, если позвонят с требованием выкупа. Если возникнут проблемы, звоните мне. Ким и Герберт, проверьте, не были зафиксированы случаи нападений на сексуальной почве в этом районе. Фенвик, ты остаешься за компьютером, будешь вносить в систему все поступающие сведения.

В дверь постучали, и в комнату заглянул сотрудник полиции в форме. Дэннис жестом указал Элле выйти. Закрыв за собой дверь, она спросила:

— В чем дело?

— Мы нашли того хирурга.

— Сойера? Где он?

— Его нашли без сознания от передозировки наркотиками в его же машине на набережной Нижний берег. Парамедики привели его в чувства и доставили в больницу Райда. Наши коллеги из полицейского участка Райда прибыли в больницу и опознали Сойера. Он заявляет, что кто-то насильно ввел ему наркотики и хочет подать исковое заявление.

Элла среагировала мгновенно:

— Его машина все еще на Нижнем берегу?

Офицер утвердительно кивнул головой.

— Направьте туда криминалистов, — приказала Элла. — Скажите, что мы тоже скоро будем там. Позвоните в госпиталь и попросите задержать Сойера до тех пор, пока мы не свяжемся с ними. Неизвестно, причастен ли он ко всему этому, но мы будем действовать очень осторожно.

Вернувшись в комнату расследований, Элла услышала конец фразы Дэннис:

— …случаи детских смертей, особенно тех, что предположительно произошли по вине психически неуравновешенных родителей. — Дэннис обвел взглядом всех присутствующих. — Итак, всем понятно, что нужно делать? Возьмите по пачке листовок. Надо сделать так, чтобы они были расклеены по всему городу. — Дэннис посмотрел на часы. — Звоните и сообщайте о происходящем. Следующая встреча состоится здесь же в пять утра. А теперь — за работу.

Детективы набрали побольше и цветных листовок и поспешили удалиться.

Элла рассказала Дэннису о Сойере и о тех мерах, которые она предприняла:

— Таким образом, мы сможем осмотреть место, где его нашли, до разговора с ним.

— Хорошая идея, — согласился Дэннис и взял стопку листовок из коробки. — Будем надеяться, что он не бросил ребенка в реку прежде чем принял наркотики.

00:40

Обогреватель с трещащим вентилятором в ее «Коммодоре» был установлен на максимум, но Софи бил озноб. Она обхватила рулевое колесо и, уронив голову на грудь, уткнулась носом в застегнутую на молнию кожаную куртку. Затем наклонилась, чтобы отрегулировать сиденье, и потянулась к зеркалу заднего вида. Все было не так, все причиняло ей неудобства. Она нашла бутылку с водой в бардачке, лежавшую между рулоном бумажных полотенец и кипой чеков. Попыталась выпить глоток, но у нее возникло такое ощущение, словно она разучилась глотать, и тут же поперхнулась.

Окно со стороны водителя было приоткрыто наполовину: чтобы воздух в машине не слишком быстро охлаждался, но при этом можно было расслышать плач ребенка. Встречные автомобили сигналили Софи фарами, но она продолжала ехать с включенным дальним светом, чтобы видеть происходящее в каждом темном закоулке у каждого дома, на каждой темной улочке, на каждом переулке. Это было нелогично, нерационально думать, что она сможет найти ребенка вот так запросто на дороге, но так по крайней мере Софи не бездействовала.

Из госпиталя она отправилась в Глэдсвил, твердо решив объехать все пустынные улицы пригорода, но здесь ей попадались только полицейские машины, которые, как и Софи, вели поиски. Потом она отправилась в город. За годы работы в «скорой помощи», она изучила его, как свои пять пальцев. От Рокс она сделала круг по Хикстон-роуд, затем стала петлять по маленьким улочкам, спускающимся к воде, на запад от Харбор-бридж.

На Хай-стрит она увидела мужчину с детской коляской. Когда машина Софи поравнялась с ним, он бросил на нее недовольный взгляд. Она проехала мимо, развернулась и вернулась к тому месту, где встретила мужчину. Он прижмурился от яркого дальнего света фар, а Софи, увидев в коляске завернутого в одеяло ребенка с темными волосами, мгновенно нажала на тормоз и выскочила из машины.

— Разрешите мне посмотреть на ребенка.

— Что?

— Покажите мне ребенка.

Мужчина откатил коляску за спину. Он посмотрел на машину Софи, потом — на ее куртку.

— Вы действительно из полиции?

— А что, не видно?

— Тогда покажите мне удостоверение.

Она сделала шаг вперед, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть ребенка. И снова увидела лишь прядь темных волос. Она почувствовала, как по телу поползли мурашки, и подалась вперед всем телом.

Мужчина отодвинул коляску еще дальше. Ребенок заплакал.

— Вы не…

— Разрешите мне только взглянуть на него.

— Что вам надо? Убирайтесь!

Глаза мужчины расширились от удивления, лицо выглядело бледным при свете уличных фонарей.

— К нам поступило сообщение о похищении ребенка, — начала объяснятьСофи, — поэтому мне необходимо посмотреть, как выглядит ребенок.

— А где полицейская машина и напарник?

— Если вы хотите, чтобы я вызвала подкрепление, я это сделаю прямо сейчас.

Вдруг мужчина бросился бежать, неуклюже толкая коляску перед собой. Ребенок заплакал громче. Софи бросилась за ним.

— Немедленно остановитесь.

В окнах близлежащих домов начали зажигать свет.

Хотя крики ребенка заглушало одеяло, уверенность Софи, что это был Лачлан, только возрастала. Что еще могло заставить этого человека пустится наутек?

— Стоять! Полиция!

— На помощь! — закричал мужчина. — На помощь!

Свет зажегся в еще нескольких окнах.

— Вызовите полицию! Он украл моего ребенка!

— Нет, это мой ребенок! — запротестовал мужчина. — Что за бред!

Он споткнулся и чуть было не упал. Софи догнала его, но он опрометью бросился к какому-то дому, схватил плачущего ребенка из коляски и крепко прижал его к груди, став спиной к входной двери.

— Если ты приблизишься хоть на шаг, я вышибу из тебя мозги, — выдохнул он.

Софи остановилась, пытаясь издали рассмотреть шевелящийся в его руках сверток.

— Только покажите мне его.

— Ни за что.

Машина Софи стояла на главной улице с включенным двигателем и работала на холостых оборотах. Люди, кто в ночной рубашке, кто в пижаме, выскакивали на тротуаре и наблюдали за происходящим.

Мигающие красно-синие огни оповестили о приближении полиции еще до того, как их машины выехали на центральную улицу из-за поворота.

Софи не решалась отойти к обочине, чтобы встретить полицейских, боясь, что мужчина может убежать. Она услышала, как они подошли сзади.

— В чем дело?

Софи узнала этот голос.

— Алан, это я, Софи.

— Софи? Что ты здесь делаешь?

Старший констебль Алан Деннинг тронул ее за плечо. Софи на пару секунд отвела взгляд от от мужчины с ребенком.

— Ты слышал, что произошло? Этот человек не дает мне посмотреть на ребенка. Думаю, это Лачлан.

Алан сделал шаг в сторону мужчины.

— Покажите ребенка.

— С какой это стати?

— Послушайте, — обратился к мужчине Алан. — Насколько часов назад в мужа этой женщины стреляли, а ребенка похитили. Я понимаю, что она напугала вас, но надеюсь и вы со своей стороны понимаете, чем вызвано такое ее поведение.

Мужчина посмотрел на Софи и опустил руки так, что можно было рассмотреть лицо ребенка. Это был не Лачлан. Софи почувствовала приступ тошноты и отвернулась.

Она оставила дверь машины открытой, поэтому, вернулась в машину, снова ощутила холод в салоне. Но все же прикрутила обогреватель, чтобы позвонить Элле. Вызов был перенаправлен на голосовую почту.

— Пожалуйста, позвоните, как только появятся какие-нибудь новости, — произнесла Софи после звукового сигнала.

Алан склонился к окну автомобиля Софи.

— Мне искренне жаль, но это был не он.

— Мне тоже. — Софи вытерла слезы.

— С мужчиной все в порядке, — успокаивал ее Алан. — Он сказал, что ребенок плакал, и ему пришлось выйти с ним на улицу. Сказал, что сожалеет, что так вышло. Он ведь решил, что ты сумасшедшая, которая переоделась в полицейскую форму, чтобы украсть ребенка.

Софи обхватила руками руль.

— Я рассказала детективам о Сойере.

— Знаю, они звонили мне, — ответил Алан. — Мы предъявили ему обвинение за вождение в нетрезвом состоянии. Дело будет рассматриваться в суде через шесть недель.

— Он еще что-нибудь говорил о нас? Обо мне?

Алан посмотрел вдаль, в темноту улицы, потом — снова на Софи.

— Он повторял, что ты убила их. По крайней мере, он так говорил до тех пор, пока не приехал его адвокат и не сказал ему держать язык за зубами.

— Мне надо ехать, — сказала Софи.

— А что ты делаешь? Просто ездишь по улицам и ищешь?

— Да, именно так.

— Мы заняты тем же, — сказал Алан. — Но ты не должна говорить людям, что ты полицейский.

— А я и не говорила. Он сам решил, что я из полиции. Так что я здесь ни при чем. Все вышло само собой. У меня нет другой куртки, но я верну ее, как только смогу.

— Не беспокойся. — Он протянул руку через открытое окно и похлопал ее по плечу. — Будь осторожной.

Софи ездила по улицам к востоку от моста Харбор, медленно продвигаясь на юг. Из окна автомобиля она подсвечивала фонариком те места возле домов, куда не проникал свет фар, и молилась вслух:

— Боже, спаси и сохрани, пожалуйста, помоги.

00:47

С реки Парраматта дул холодный ветер. Элла втянула голову в плечи, пока они с Дэннисом шли по стоянке на набережной Нижний берег. По реке, почти не касаясь воды, неслись два полицейских катера, и свет их фар скользил по черной воде. Элла знала, что там находятся водолазы, которые на ощупь в темноте вели поиски. Несмотря на высокий риск, водолазы ныряли даже ночью, ведь они искали тот же объект, что и полицейские на суше. Элла думала о том, как им удается справляться с течением, и о том, есть ли у них шансы найти ребенка на том месте, где его бросили в воду. Посмотрев вниз по течению, она увидела там тоже много огней. Понятно. Они ведут одновременно поиски в нескольких местах.

— Здесь есть акулы, — сказал Дэннис.

— Спасибо за информацию.

Парковка для автомобилей была разделена бетонным железнодорожным мостом на две части. На большем участке стояли только три машины. Дэннис записал их номера. На вторую, меньшего размера, часть стоянки можно было спуститься по узкому проезду, рассчитанному не более, чем на две машины. Стоянка плохо освещалась и плохо просматривалась с набережной.

БМВ Сойера находился в дальнем углу стоянки. Его обнаружила женщина, выгуливавшая собаку. Увидев Сойера в машине, женщина потащила собаку к телефону-автомату на набережной и сообщила, что мужчина умер прямо за рулем в своей машине.

На темной поверхности машины отражался свет установленных криминалистами фонарей, которые работали от генераторов, и поэтому оглушительно шумели. Дэннис что-то сказал, но Элла не расслышала.

— Что?

Дэннис наклонился к ней поближе.

— Крутая тачка.

Подошел Джеймс Муни, офицер из группы криминалистов.

— У меня есть пара вещей, которые я бы хотел вам показать. Вот одна. — Он протянул пакет для вещественных доказательств, в котором находилась соска-пустышка. — Это нашли прямо здесь. — И повел их вокруг БМВ к обочине. Пухлым пальцем он указал на водосточную решетку, где возле лужи лежала грязная куча опувших листьев. — Это лежало вот здесь.

Элла посмотрела по сторонам. Можно было допустить, что кто-то проходит с ребенком и уронил соску, спускаясь с тротуара. Так же легко можно представить, как эту соску потерял Сойер. Предположим, он нес ребенка на руках, в какой-то момент пустышка упала, он случайно пнул ее ногой, и та попала в водосточную решетку. Сойер ничего не заметил и сел спокойно в машину. Боковым зрением Элла виделамерцание темной воды.

— Выглядит почти как новая, — сказал Дэннис.

Муни согласно кивнул головой.

— Если эта соска не того ребенка, которого мы ищем, то вряд ли она пролежала здесь более суток.

— А на ней есть какое-то имя?

— Это было бы слишком просто, — сказал Муни.

— Думаю, нет необходимости показывать это матери, — предположила Элла.

Муни в знак согласия кивнул головой.

— Я бы хотел, чтобы провели тесты на ДНК и проверили наличие на ней отпечатков пальцев. — Он нырнул в машину и, вернувшись со старым, работающим от батареек, фотоаппаратом «Polaroid», сделал моментальный снимок. — Покажите ей это.

— Что-нибудь нашли в машине? — спросил Дэннис.

Двери синего БМВ были настежь открыты, в салоне горел свет. Почти все поверхности в автомобиле покрывал порошок для обнаружения отпечатков пальцев. Элла представила, как парамедики нашли Сойера, сидящим в кожаном сиденье, навалившимся всем телом на руль. А еще она подумала о том, что увидела бы женщина, выгуливавшая собаку, если бы оказалась здесь немного раньше.

— Это нашли на полу возле сиденья водителя. — Муни протянул еще один пакет.

В пакете был тонкий пластмассовый шприц объемом в один миллилитр, похожий на шприцы с оранжевыми колпачками, которые можно увидеть в различных местах по всему городу. Больницы, частные клиники, а также у диабетиков и наркоманов — все пользовались такими шприцами. Такой шприц Сойер мог взять в своем частном кабинете или купить вместе с наркотиками.

— Мы снимем отпечатки и посмотрим, что нам удастся по ним узнать, — сказал Муни. — Кроме того, мы нашли несколько волосков на ковре и на сиденьях, но не похоже, чтобы это детские волосы. А теперь посмотрите на это. — Муни указал на задний бампер. Там была вмятина со следами белой краски.

— Это уже интересно, — оживился Дэннис.

— Никаких заявлений о том, что вмятина была получена в результате столкновения с другой машиной, не поступало, но я склоняюсь к тому, что это ни что иное, как автомобильная краска.

— Но с уверенностью мы сможем что-то сказать только тогда, когда получим заключение из лаборатории, — подытожил Муни.

Дэннис присел на корточки, чтобы лучше рассмотреть вмятину.

— Совсем свежая.

— Что бы то ни было…

Муни не продолжил. Это была его коронная фраза для окончания разговора.

— Спасибо, — сказала Элла. — До свидания.

— Спасибо, — отозвался Дэннис, поднимаясь с корточек.

Элла засунула фотографию соски-пустышки в карман ивместе с Дэннисом отправилась обратно под железнодорожным мостом. За лодками оставались полосы речной пены.

— Думаешь, Сойер имеет отношение к этому делу?

Дэннис завел машину.

— Поживем, увидим.

1:10

Софи так медленно ехала пустым улицам Сурей-хиллз, что двигатель начал глохнуть. Она опустила стекло и, подсвечивая фонариком из окна, осматривала грязные подъезды многоквартирных домов и маленькие, заваленные хламом террасы стандартных коттеджей. Отчасти Софи помогал свет неполной луны, тускло освещавшей улицы. Из водосточной трубы выскочил черный кот, отчего Софи вздрогнула.

Она повернула налево мимо запрещающего знака и проехала пустой перекресток. В конце улицы у небольшой игровой площадки была припаркована машина «скорой помощи». В свете габаритных огней она увидела парамедиков, склонившихся над человеком, который лежал на траве, опираясь на локти. Среди парамедиков Софи узнала Мика.

Она оставила свою машину возле «скорой» и побежала через парк. Мик и его временный напарник, парамедик по имени Кили, смывали грязь с раны на ноге пострадавшего. Пациент глубоко вдыхал метоксифлуран. Когда Софи подошла к ним поближе, он улыбнулся ей:

— Привет, крошка.

Мик оглянулся.

— Софи?

Она разрыдалась:

— Они не могут найти Лачлана. Я ездила по городу и искала его сама. Я напугала до смерти какого-то беднягу с ребенком. Я просто не знаю, что мне делать.

Мик передал Кили емкость с физраствором и отвел Софи в сторону.

— Послушай. Я как раз собирался вызвать полицию. Этот мужчина рассказал, что вышел из квартиры и присел на качели, чтобы выпить чего-нибудь. Он не мог заснуть от того, что в квартире по соседству все время плакал ребенок.

Софи схватила Мика за руку.

— Где он живет?

— Но это может быть и не Лачлан.

Софи поспешила к постадавшему.

— Где вы живете?

На его лице появилась довольная улыбка, как у наркомана, поймавшего кайф от метоксифлурана.

— Вон там. На третьем этаже.

Софи посмотрела туда, куда он кивнул головой. Это был многоэтажный дом.

— А где плакал ребенок?

— В квартире номер три-двенадцать.

Софи направилась к дому.

— Подожди, — сказал Мик. — Давай вызовем полицию.

— Поступай как знаешь, я не могу ждать.

Софи услышала, как Мик приказал Кили вызвать по рации полицию, а затем побежал за ней. Мик догнал ее у входной двери.

— Безопасней будет дождеться полицию.

Софи ничего не ответила и ринулась вверх по лестнице через две ступеньки. Она услышала за спиной, как Мик нажал кнопку включения света на заданное время и поспешил за ней.

В подъезде стоял затхлый запах мочи, подгоревшего масла и сигаретного дыма. На лестничной площадке в углу валялись пустые банки из-под пива. Из квартиры на первом этаже доносился приглушенный смех. Послышался щелчок выключателя, и все погрузилось в темноту, но Софи продолжала подниматься по лестнице на ощупь.

— Что мы собираемся делать?

Сзади было слышно прерывистое дыхание Мика.

— Скажем, что кто-то позвонил и сообщил, что заболел ребенок.

— Это я должен им такое сказать?

— Я буду изображать полицейского.

— Что?

Софи почувствовала, как напряжена каждая клеточка ее тела. На лестничной площадке второго этажа, она проверила, застегнута ли змейка на полицейской куртке. Теперь она услышала плач ребенка и ощутила, как по телу поползли мурашки. Ребенок плакал надрывно. Неужели это он? Неужели это Лачлан?

На площадке третьего этажа Мик включил свет. Квартира под номером три-двенадцать находилась через три двери от лестницы. Она постучала в дверь, и мужчина за дверью спросил:

— В чем дело?

Софи жестом подала Мику знак.

— «Скорая», — сказал он.

Из-за плача ребенка трудно было разобрать слова — за дверью переговаривались, потом последовал ответ:

— Мы не вызывали «скорую».

— Нам сообщили, что по этому адресу находится больной ребенок.

— Мы не вызывали.

— Значит, это сделал кто-то другой. И раз уж мы приехали, позвольте нам убедиться, что все в порядке.

— У нас все в порядке.

— Но мы слышим, как плачет ребенок, — сказал Мик. — Можно мы войдем на пару минут и осмотрим ребенка? После этого мы сразу же уедем.

Снова последовал приглушенный разговор. Мик жестом попросил Софи отойти к лестнице, но она не сдвинулась с места.

Мужчина за дверью сказал: «Нам не нужна помощь, мы хотим, чтобы вы ушли».

Софи подошла вплотную к двери.

— Это полиция. Откройте дверь.

— Полиция, — выдохнул мужчина.

— Откройте дверь.

Несколько долгих минут нечего не происходило, и Софи решила, что мужчина догадался: она берет его на пушку. Но затем раздался звук снимаемой предохранительной цепочки, и дверь открылась. Свет залил лестничную площадку. Софи увидела мужчину в черных джинсах и футболке, со скрещенными на груди руками, а за его спиной на кушетке, обитой коричневым велюром, лежала женщина, обхватив руками завернутого в одеяло плачущего ребенка.

— Позвольте парамедику осмотреть ребенка, и мы сразу же уедем, — потребовала Софи.

— С каких это пор «скорая» и полиция работают вместе? — спросил мужчина.

— Иногда так бывает.

Софи вошла в квартиру первой. Мик последовал за ней. Женщина на кушетке, ей было за тридцать, загорелая, со спутанными каштановыми волосами, смотрела на них с негодованием. Завернутый в бледно-розовое потрепанное одеяло младенец лежал лицом к ней, поэтому единственным, что можно было увидеть, была прядь темных волос на его головке. У Софи учащенно забилось сердце.

— Это ваш ребенок?

— А чей же еще?

Ребенок продолжал плакать. Мик попросил:

— Позвольте мне быстро осмотреть его, и мы сразу же уедем.

Софи стояла возле женщины, спрятав плотно сжатые кулаки в карманах куртки, а Мик тем временем наклонился и потянулся к ребенку.

— Это девочка, — уточнила женщина.

Она развернула ребенка к ним лицом, и Софи поняла, что это не Лачлан. Ребенок с перекошеным от боли лицом, был младше Лачлана, возможно, на пару месяцев. Кроме того, на подбородке у девочки было родимое пятно винного цвета.

Софи внимательно изучала комнату, пока Мик осматривал ребенка: проверил пульс и приложил руку ко лбу девочки, чтобы убедиться, что у нее нет высокой температуры. Софи чувствовала, как в ней закипает гнев по отношению к этим людям. Они тянули время, не открывая двери, она надеялась, что там был Лачлан, но теперь она чувствовала себя опустошенной. Разве станут себя вести так люди, которым нечего скрывать? На кушетке с одной стороны лежал свернутый спальный мешок, а с другой — валялись разбросанные вещи. На грязной лавке между крохотной кухней и гостиной лежала открытая пачка печенья, кусок хлеба, детская бутылочка, заполненная на треть молоком, и куча газет и была водружена полная окурков пепельница. Ничто не указывало на то, что в квартире есть оружие или краденые вещи, но Софи была уверена, что они обязательно должны были быть здесь. Она посмотрела, как переминался с ноги на ногу Мужчина стоял, переминачсь с ного на ногу, и Софи поняла, как она поступит.

— Ну, теперь довольны? — спросила женщина.

Мик улыбнулся ей в ответ.

— Думаю, вы понимаете, что мы должны действовать по инструкции, иначе у нас могут быть проблемы.

— Спасибо, — с трудом проговорила Софи, хотя в этот момент ей хотелось закричать и ударить кого-нибудь.

На ступеньках они встретили трех полицейских. Софи сказала:

— Это был не Лачлан, но в квартире определенно происходит нечто странное.

Полицейские поблагодарили ее и поспешили наверх. На улице Мик спросил:

— Ты специально сказала так, чтобы они пошли и арестовали их?

— Разве ты не заметил, как неохотно они впустили нас в квартиру?

— Сейчас около двух часов ночи, — заметил Мик. — Если бы кто-то постучал ко мне в дверь, когда я никого не вызывал, я бы тоже отнесся к этому с подозрением.

Софи это было безразлично. Найти Лачлана — было единственным, что имело значение.