Закрити
Відновіть членство в Клубі!
Ми дуже раді, що Ви вирішили повернутися до нашої клубної сім'ї!
Щоб відновити своє членство в Клубі — скористайтеся формою авторизації: введіть номер своєї клубної картки та прізвище.
Важливо! З відновленням членства у Клубі Ви відновлюєте і всі свої клубні привілеї.
Авторизація для членів Клубу:
№ карти:
Прізвище:
Дізнатися номер своєї клубної картки Ви
можете, зателефонувавши в інформаційну службу
Клубу або отримавши допомогу он-лайн..
Інформаційна служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Якщо Ви ще не були зареєстровані в Книжковому Клубі, але хочете приєднатися до клубної родини — перейдіть за
цим посиланням!
УКР | РУС

Андреас Вінкельман - «Слепой инстинкт»

Часть 1
Глава 2

…Пять минут на подготовку к бою закончились, но, прежде чем Колле постучал в дверь, Макс еще успел опустить ладони в синих боксерских перчатках на грушу и прислониться лбом к мягкой коже. Ему казалось, что он еще чувствует в груше пульсацию от своих ударов. Еще пара секунд в такой позе, последний образ из видения, еще раз призвать четкую картинку поражения и отправить ее в соседнюю раздевалку, чтобы противник знал, что его ждет… Вот только образ отказывался принимать четкие очертания. Вместо итальянца на полу ринга Макс увидел Сину. Увидел ее такой, какой запомнил навсегда, словно она стала для него образом, застывшим снимком, а не живым человеком, подвластным ходу времени. В каком-то смысле так и было. Она осталась лишь краской на бумаге, статичной картинкой, неподверженной изменениям: круглое личико с курносым носом, усыпанным веснушками, серо-зеленые глаза со светлыми ресницами — не такими рыжими, как ее волосы, а скорее желтыми, прозрачными, а иногда, когда на них падал свет, даже розоватыми. Сина!

Она не улыбалась. Она не чувствовала себя в безопасности за его спиной, как он обычно представлял, нет, выражение ее лица было удивленным, даже испуганным, а главное, она не произнесла волшебную фразу!

Но тут в дверь постучали и видение рассеялось, а с ним исчезла и уверенность Макса в сегодняшней победе. Его установка на достижение цели, его сосредоточенность — все это пропало! И это было очень, очень плохо...

***

Часть 2
Глава 2

— Госпожа Цирковски, как вы понимаете, нам нужно будет вести расследование во всех направлениях, пока у нас не появятся подозреваемые. Если мы будем исходить из того, что Сара не сбежала сама…

Директор энергично замотала головой.

— Ни в коем случае! У нее не было для этого никаких причин.
Франциска смерила ее взглядом.
— Коллеги сказали мне, что пока не обнаружены следы насильственного похищения, а персонал ночной смены ничего не заметил, так?
— Верно, но… Я не могу этого объяснить, но знаю наверняка, что малышка не сбежала! Да и как бы ей это удалось?!
— Сара слепая, верно?
— Да, она слепа от рождения. Здесь, в привычном окружении, она прекрасно справляется сама, и вы бы даже не заметили, что она незрячая. Но вне интерната? Где все чужое? Нет! Она никогда не смогла бы это сделать. Исключено!
— Что вы можете рассказать мне о родителях Сары?
— Это нелегкая тема, — Цирковски вздохнула. — Ее родила мать-одиночка. Наркоманка. Непростой человек, вот что я вам скажу. Она лишена родительских прав, опеку над Сарой взяло на себя государство.

— Мать может быть причастна к похищению Сары?
— Нет, это исключено.
— Отец?

Цирковски пожала плечами.
— В управлении по делам молодежи о нем ничего не известно, поэтому не могу вам сказать. Но за те четыре года, что Сара провела здесь, ни мать, ни отец не показывались тут ни разу. Почему кто-то из них вдруг решил проявить интерес к ребенку? И почему именно так?

Франциска кивнула, но на вопрос отвечать не стала. Конечно, она проверит родителей, но директора интерната это не касалось. Она должна была выполнить совсем другое задание.

— Госпожа Цирковски, мне как можно скорее нужен список сотрудников этого учреждения, в том числе и бывших.
— Но интернат существует более десяти лет! Как же мне…
— Меня интересуют данные четырехлетней давности, с того момента, как тут появилась Сара. На первое время этого будет достаточно. Сразу хочу вам сказать, что важнее всего для нас информация о бывших сотрудниках. Вы давно занимаете тут должность директора?

— С самого начала.
— Хорошо, это просто прекрасно. Тогда подумайте, не было ли среди ваших бывших сотрудников кого-то, у кого есть причины навредить интернату. Или кого-то, кто странно вел себя с детьми.

Цирковски выставила вперед ладони.
— Я не думаю, что…
— Пожалуйста, дайте мне договорить, — перебила ее Франциска. — Кроме того, нам нужен список всех ваших поставщиков и всех внешних сотрудников, которые каким-либо образом связаны с этим учреждением. Тут тоже в первую очередь обращайте внимание на фирмы, которые в последнее время потеряли контракт или чем-то отличились…

***

Часть 2
Глава 38

— На что вы рассчитываете? — поинтересовался Макс, когда Франциска попросила его показать ей тот самый ручей и берег.
Унгемах сидел в полицейской машине Франциски на парковке перед домом Кюля. Скорая только что увезла пострадавшего.

— Я хочу посмотреть на все своими глазами, — Готтлоб уклонилась от ответа.
Ей не хотелось делиться с Максом своими подозрениями насчет Рольфа Вилкенса. Особенно после того, что он натворил. Но ей нужно было увидеть, где именно пропала Сина, увидеть речушку, в которой купалась девочка.

Увидеть все. Теперь Франциска была уже уверена в том, что между исчезновениями Сары и Сины есть взаимосвязь. Вполне вероятно, что рыбак, оказавшийся там случайно, видел Макса и его сестру. Рыбак с наклонностями педофила. И дети, сами того не зная, привлекли его внимание.

— Если вам не хочется туда ехать, я пойму. Вам не обязательно сопровождать меня, но это было бы… было бы неплохо. Вы сумеете сориентироваться на местности лучше меня, — выпалила Готтлоб, глядя на проезжавшую мимо карету скорой помощи.

Щеки Франциски раскраснелись. Стыд да и только. Она чувствовала Макса рядом с собой, чувствовала его взгляд, вспоминала его прикосновение к своей руке…

 «Франциска, ты сейчас при исполнении! Что с тобой такое?!» — мысленно одернула она себя.

— Все в порядке. Я поеду с вами, — хрипло ответил Унгемах.
Готтлоб завела мотор, и машина выехала с парковки. Франциска была рада, что может чем-то занять руки. Проехав центр города, они двинулись на север.
Через двадцать минут ей позвонил Пауль. Адамек сообщил, что у Кюля сломаны два ребра и нос, вывихнут палец, надорвано ухо и выбит зуб, на теле обнаружены многочисленные кровоподтеки. Врачи опасаются разрыва селезенки, но для подтверждения диагноза нужно дождаться результата анализов. Пауль перечислял повреждения, словно зачитывал список товаров, указанных в выбитом чеке, и в голосе его не слышалось ни малейшего сочувствия.

Закончив разговор с напарником, Франциска покосилась на Макса.
— Хотите узнать, как обстоят дела у Кюля?
— Он жив, верно? — Макс едва повернул к ней голову.
— Да.
— Этого мне вполне достаточно.
— Когда вы предстанете перед судом, вам лучше проявить больше сожаления, — напомнила Готтлоб.
— Что ж, значит, придется записаться на курсы актерского мастерства.
Франциска украдкой улыбнулась. Интересно, неужели мир этого боксера действительно настолько прост? Око за око, зуб за зуб? Право сильного повелевать слабыми? Готтлоб была совершенно не уверена в этом, ведь Макс показал ей и другую сторону своей натуры. Хрупкую, ранимую, чуткую. Или эта сторона — лишь отражение былого, осколок прошлого, которому не место в настоящем?

«Надеюсь, я в тебе не ошибаюсь», — подумала она.

Они добрались до деревушки Хестерфельд через сорок минут. Вокруг тянулись дома, окруженные садами, к границе селения примыкал лес. Проселочная дорога по сравнению с городскими автобанами смотрелась как лесная тропинка. Тут даже не было разделительной полосы, асфальт покрылся трещинами.

В центре селения находилась небольшая пивная. Над входом виднелась вывеска с рекламой пива, но, судя по всему, тут давно уже никому не наливали. Еще тут были тир, спортплощадка, кладбище и автомастерская, вот и все. Ни магазинов, ни парикмахерской, ни медпункта, ни даже церкви. Франциска выразила свое удивление по этому поводу, но Макс лишь пожал плечами.

— Церковь находится в соседней деревне, Пеннигсале. Во времена моего детства там же были и магазин, и начальная школа, и кабинет терапевта, но на самом деле эта дыра не больше Хестерфельда.

Франциска заметила, что он опустил правую ладонь на ручку дверцы и крепко сжал пальцы, так что даже бицепсы напряглись. Макс неотрывно смотрел в боковое окно.

— Тут ничего не изменилось… — прошептал он.
— Все в порядке? — Готтлоб понимала, что поездка в деревушку, где прошло его детство, стала для Макса настоящим потрясением.

Унгемах кивнул, не отрываясь от окна.
— Нам далеко ехать? — поинтересовалась она, когда они добрались до края селения.
— Лучше всего припарковаться за тиром. — Макс махнул рукой, указывая направление.

Остановившись, они вышли из машины. Тут было очень тихо и намного холоднее, чем в городе. Унгемах повернулся к узкой дороге, посыпанной гравием. Дорога змеилась по бесконечным пшеничным полям, теряясь в дымке тумана на горизонте. Где-то вдалеке мерно вращались лопасти ветряков.

— Туда, — набросив куртку, Макс пошел вперед.

Закрыв машину, Франциска последовала за спутником. Унгемах шел широким шагом, так что она едва поспевала за ним.

Сейчас он вел себя так, словно готовился вступить в бой — тело само приняло защитную стойку, будто Максу нужно было оградить себя от того, что ему предстояло увидеть. Франциска полагала, что понимает причину такого поведения: слева виднелись какие-то дома, и, вероятно, один из них принадлежал родителям Унгемаха.

Они дошли до узкого мостика и свернули на тропинку. Теперь Макс немного расслабился, по крайней мере, уже смотрел не под ноги, а вперед. Еще минут десять они шли вдоль ручья и наконец очутились на том самом месте, которое так красочно описывал Унгемах.

Остановившись на пляже, Макс повернулся. Он казался беспомощным и покинутым, словно маленький ребенок, потерявшийся в огромном мире.
— Десять лет! — воскликнул он. — Прошло десять чертовых лет, а тут ничего не изменилось. Ничего! — в его голосе слышалась дрожь.

Развернувшись, он вдруг бросился к уступу, оставляя глубокие следы на песке, впитавшем влагу дождя. Упав на четвереньки, Макс начал карабкаться наверх, непрерывно соскальзывая.

— Макс… Подождите! — Франциска едва сумела догнать его.
Хотя уступ возвышался над пляжем всего на четыре метра, оттуда открывался потрясающий вид на окрестности. Сзади раскинулся темный лес, впереди виднелись ручей, поля, крыши домов.

— Вон там, внизу… — в голосе Макса угадывались слезы. — Она лежала на песке. Она просто радовалась жизни. Радовалась своей проклятой жизни, жизни без зрения… Тогда все казалось ей таким прекрасным… И мне наша жизнь казалась прекрасной… Но ее лишили этой радости… Какой-то ублюдок лишил ее этой радости, и если я когда-нибудь доберусь до него…