Закрити
Відновіть членство в Клубі!
Ми дуже раді, що Ви вирішили повернутися до нашої клубної сім'ї!
Щоб відновити своє членство в Клубі — скористайтеся формою авторизації: введіть номер своєї клубної картки та прізвище.
Важливо! З відновленням членства у Клубі Ви відновлюєте і всі свої клубні привілеї.
Авторизація для членів Клубу:
№ карти:
Прізвище:
Дізнатися номер своєї клубної картки Ви
можете, зателефонувавши в інформаційну службу
Клубу або отримавши допомогу он-лайн..
Інформаційна служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Якщо Ви ще не були зареєстровані в Книжковому Клубі, але хочете приєднатися до клубної родини — перейдіть за
цим посиланням!
УКР | РУС

Девід Лінн Голмон — «Легенда»

8.

Лагуна, Черный приток

Робби остался один, и он понимал только, что вот-вот потеряет сознание.

Жара и духота на нижних уровнях рудника были нестерпимыми. Совершенно обессилевший, он тяжело опустился на остатки деревянной колеи тысячелетней давности, которые подобно гигантской змее извивались на целые мили по тоннелям древнего рудника.

Последние часов сорок в тоннелях было тихо, темно и жутко, как в могиле, а он все брел наугад, пока не обнаружил, что не поднимается, а спускается на самые нижние уровни огромного рудника. Рядом с колеей и древними деревянными вагонетками для золотоносной породы по тоннелям тихо струилась вода — дренажная система и через тысячу лет все еще работала. Робби нашел время осмотреть ее и обнаружил, что вода течет по вырубленным в твердой породе каналам. По ним можно было сплавлять на нижние уровни гораздо более тяжелые грузы, чем в вагонетках. Но зачем возить золото вниз? В одной из деревянных вагонеток он нашел кусок породы, сверкающий вкраплениями золота. Понятно, что вагонетки с золотоносной породой тащили по деревянной колее наверх. Робби попробовал следовать за колеей, но она время от времени скрывалась в узких или заваленных боковых стволах, куда он не решался лезть, боясь застрять или быть погребенным под обвалом. Через несколько часов он сдался и пошел по каналу вниз.

Пока он пытался перевести дух, его внимание привлек какой-то шум. Робби напряженно вглядывался в темноту и тут снова услышал этот странный звук, напоминающий шепот. И вдруг из-за ближайшего поворота блеснул свет, отражаясь яркими бликами на воде канала. Сердце у него заколотилось.
— Эй! — хрипло позвал он.
В ответ раздались два вскрика — его голос застал их врасплох. Увидев пламя факела, показавшееся из-за поворота, Робби на секунду закрыл глаза и мысленно поблагодарил небеса.
— Кто здесь? — спросил он.
— Робби, это ты?
— Господи, Келли! — Он с трудом поднялся.
А в следующий миг он оказался в объятиях самого приятного видения в своей жизни.
Келли исцеловала все его лицо и так крепко обнимала Робби, что ему пришлось освободиться из ее объятий, чтобы не задохнуться.
— Ты жив, жив. Какое счастье! — Келли не могла насмотреться на него. Девушка, державшая факел, оказалась Дейдрой Вудфорд, ассистентом профессора Закари. Она тоже улыбалась.
— А остальные? — спросил Робби. — Сколько с вами людей?
— С нами двенадцать человек, — ответила Келли, с беспокойством оглядываясь. — Пошли, нам нужно возвращаться. Мы выходим не больше чем на двадцать минут.
— О чем ты говоришь? — не понял Робби.
— Долго объяснять, но могу сказать, что мы во власти хозяев Эльдорадо.
Они проследовали в огромную пещеру, освещенную пламенем нескольких факелов, и Робби застыл в изумлении.
— Впечатляет, да? — Келли повела его к большому естественному озеру посреди пещеры, полному чистой прозрачной воды.
— Господи! — вырвалось у Робби при виде сотен статуй, стоявших вдоль стен. Каждая из них представляла собой изваяние чудовища, напавшего на них, выполненное в полный рост. Между статуями были небольшие ниши, в некоторых поблескивали огоньки костров. Робби прикинул, что здесь не меньше пятисот таких ниш, в которых когда-то жили рабы, работавшие в руднике.
— Пошли, нужно залезть в нишу, пока чудовище не вернулось. — Келли взглянула на часы. — Он возвращается каждые двенадцать часов и еще ни разу не опоздал, гад.
— О чем ты говоришь, черт возьми? — спросил Робби, когда его привели в одну из «спален» этого древнего рабочего общежития. На полу лежали какие-то старые шкуры животных, а вход был завешен диковинной плетеной циновкой.
— О той твари, которая напала на нас в лагере. Она думает, что мы пытаемся сбежать из рудника и долины. — Келли зажгла новый факел и, увидев, что он не понимает, объяснила: — Робби, это чудовище — наш тюремщик. Оно обучено не выпускать наружу никого из тех, кто здесь работал. Для него мы такие же рабы, и оно не позволит нам выйти из рудника.
Он молча смотрел на нее, обдумывая услышанное.
— Ты, наверное, умираешь от голода, держи. — Она что-то сунула ему в руку, и Робби увидел, что это приготовленная на костре рыба.
Только сейчас он понял, как проголодался. Белое мясо было восхитительно вкусным, куда вкуснее, чем любые блюда, которые он пробовал в дорогих ресторанах. Наевшись, он обнял Келли и поцеловал ее.

***

При свете факела Келли показала ему примитивные рисунки на стенах, сделанные каким-то древним народом, предположительно индейцами синкаро. Вся история народа — история рабства и массовых смертей — была нанесена на стену чьей-то уже давно истлевшей рукой.
— Оно идет! — послышался крик из большой пещеры, и Келли тут же бросила факел наземь и затушила его ногами. Потом потянула Робби к завешенному входу их грота. Он хотел было что-то спросить, но она только прижала палец к губам и кивнула в полутьму гигантской пещеры.

И тут Робби увидел его. Чудовище стояло у озера и смотрело на людей в их маленьких гротах. Потом взревело раз, другой, третий. Жуткий, леденящий кровь звук прокатился по пещере.
Чудовище было огромным, с длинными мощными руками. И, словно отзываясь на его рык, поверхность озера закипела небольшими фонтанами, а из-под воды выскочили маленькие, похожие на обезьян амфибии. Они вышли на берег, и только тогда Робби заметил, что каждое держит в цепких когтистых лапках большую рыбу, а некоторые даже две-три. Обезьянки начали бросать рыбу к гротам, в которых затаились люди. После этого маленькие создания скрылись в озере. Чудовище еще постояло, а потом медленно двинулось к озеру и с шумным всплеском исчезло под водой.
— Если выберусь отсюда живой, то такую дипломную работу выдам! — усмехнулась Келли, взглянув на своего жениха. — Ты еще не понял? Сейчас у рабов обед. Это чудовище и водяные обезьянки обучены кормить и охранять рабов. Но зачем? Я уже знаю, что ты посоветуешь мне подождать, пока в этом разберутся маститые ученые, но подумай: зачем хозяевам рудника приручать и обучать диких зверей? Ведь они и сами могли присматривать за рабами. И ответ очень прост. Нет, не могли, потому что не хотели умирать, как тысячами умирали здесь их рабы. Готова спорить на свою будущую научную степень, что в этом Эльдорадо за тысячи лет погибли не только синкаро, но пять-шесть крупных племен вымерли здесь до последнего человека.
— Это почему? Из-за золота? — осторожно спросил Робби.
Келли молча взяла его за руку и вывела из грота в большую пещеру. Там она собрала всех оставшихся в живых и попросила их погасить факелы. В пещере стало темно.
— Не понимаю…
— Смотри. — Келли показала на стены.
После того как его глаза привыкли к темноте, Робби заметил, что статуи чудовищ вдоль стен начали светиться зеленоватым светом и тем же светом, становившимся все ярче, засияли и стены вокруг. Робби остолбенел, увидев длинные золотые жилы на каменных стенах, которые тоже будто бы лучились изнутри.
— Нет, Робби, они умирали не потому, что добывали золото. Они умирали потому, что добывали это. Зачем рабовладельцам рисковать своими жизнями, охраняя рудник, когда за них это могли сделать высокоразвитые амфибии лагуны?
Гигантская пещера теперь вся светилась. Даже золотые жилы, реками стекавшие со стен, словно горели зеленоватым огнем. И Робби вдруг понял, что хотела сказать ему Келли. Теперь все фрагменты мозаики сложились в одно целое, что тут же подтвердили обращенные к нему и ко всем остальным слова Келли.
— Если мы не сбежим отсюда в ближайшее время, то всех нас ждет долгая и мучительная смерть.

Штаб-квартира ОЧП.
Военно-воздушная база Неллис, Невада

Все двадцать восемь начальников служб были уведомлены о чрезвычайном происшествии, и ОЧП начал действовать. Для отдела 5656 это означало, что случай исключительный и обычной оперативной группы, укомплектованной учеными из различных служб, здесь недостаточно. О событиях такого уровня всегда сообщали президенту, поскольку речь шла о жизни людей.

Компьютерная служба Пита Голдинга работала в три смены в поисках данных, касающихся экспедиции Падиллы, а также утерянных артефактов, о которых писала в письме Хелен. Ему помогала заместитель директора ОЧП Вирджиния Поллак. Сам Найлз не вмешивался в их работу и вел собственное расследование.

Служба связи находилась в постоянном контакте с компьютерной службой, поскольку был задействован орбитальный спутник ОЧП КН-11 с кодовым названием «Борис и Наташа», который должен был передать снимки бассейна Амазонки от Бразилии до перуанских Анд. Лучшие специалисты, завербованные ОЧП в самых процветающих корпорациях Соединенных Штатов, надеялись получить высококачественное изображение максимального разрешения, и, если повезет, они смогут заметить то, что приведет их к нужному притоку, ведущему к таинственной лагуне, о которой рассказывала легенда. А пока попадались только обрывки из книг давно умерших авторов, утверждавших, что видели либо дневник, либо карту, но их описания так различались между собой, что вряд ли стоило уделять им серьезное внимание.

Три службы, занимавшиеся вопросами религии, делали все возможное, чтобы добыть информацию из архивов Ватикана. Компьютерные системы «Крэй» и «Европа» обрушились на, казалось бы, надежно защищенную IBM «Ред Айс» Ватикана, где хранились бесчисленные файлы. Новейшая система «Европа» была изготовлена всего в четырех экземплярах — для ФБР, ЦРУ, НАСА и для отдела 5656, как дань уважения бывшему директору ОЧП сенатору Гаррисону Ли. «Европа» могла взломать любую известную компьютерную защиту в мире, включая даже надежнейший «Ред Айс». Но Питу не нравилось слово «взламывать», он предпочитал выражаться иначе — «уговаривать». И сейчас все три службы, связанные с религией, пытались «уговорить» компьютер Ватикана предоставить им данные, касающиеся дневника, карты и золотых самородков, упоминающихся в легенде. Это была далеко не легкая задача, учитывая тот факт, что католическая церковь всегда славилась искусством надежно прятать свои тайны.

Хейди Родригес со своими зоологами работала в тесном контакте с палеонтологами, археологами и океанографами из соответствующих служб ОЧП. Они искали все, что касалось вымерших, но, возможно, все еще где-то живущих существ. Хейди уже говорила с начальниками этих трех служб о том, чтобы привлечь еще одну службу, о которой предпочитали не упоминать в научных кругах отдела 5656. Она располагалась на самом нижнем, тридцать первом уровне штаб-квартиры ОЧП на базе Неллис. Поговаривали, что это шеф Комптон загнал их подальше, чтобы не путались под ногами у настоящих ученых, но сам Найлз знал об этой службе куда больше, чем остальные, и очень ценил их работу. Он сам три года назад создал это подразделение, занимающееся криптозоологией, но, кроме него самого и Хейди, никто не принимал их всерьез. Их намерения найти Лох-Несское чудовище, йети или оборотней не вызывали ничего, кроме смеха, на верхних уровнях базы.

Службу возглавлял пожилой чудаковатый профессор по имени Чарльз Хиндершот Элленшоу III.

Не прошло и пятнадцати минут с начала совместного совещания специалистов из вышеупомянутых служб, как палеонтологи сцепились с криптозоологами. Уилл Менденхолл, который в этот день был представителем службы безопасности в рабочей группе Родригес, вместе с Хейди попытался призвать разбушевавшихся ученых к порядку. Но вскоре Менденхолл поймал себя на том, что смотрит на длинные, всклокоченные седые волосы шефа криптозоологов.
— Что тут у вас произошло? — наконец спросил он.
Все вокруг сразу загалдели, помогая себе энергичной жестикуляцией.
— Стоп! Стоп! По одному! Говорите кто-нибудь один.
— Почему мы должны терпеть постоянные нападки и оскорбления? — горячо заговорила молодая женщина в очках. — Мы такая же служба, как и все остальные в этом комплексе.
— Из того, что благодаря телевидению вашу так называемую науку признали, не следует, что она является настоящей наукой, — насмешливо ответил профессор Китинг.
— А теория профессора Элленшоу об изолированной экосистеме, где могут существовать давно исчезнувшие виды?
— Чепуха! Интересно только для Голливуда, — фыркнул Китинг.
Менденхолл вздохнул. Похоже, день будет длинным и тяжелым.

***

Найлз сидел в компьютерном центре. Он находился здесь один на один с системой «Европа», но, по словам Голдинга, это было полезно и для оператора, и для системы. Ведь «Европа» являлась сложнейшим самообучающимся организмом, способным мыслить в тысячи раз быстрее, чем человек, и даже улавливать эмоциональные оттенки общения, чтобы сформировать правильный ответ или решение.

Найлзу же хотелось работать одному чисто по личным причинам. Он пытался не думать о Хелен, поэтому занимался своими обычными делами, которых, как всегда, было по горло, и не стоял над душой у сотрудников, работающих над этой проблемой. Но тем не менее Найлз постоянно возвращался мыслями к Хелен, к ее лицу, к тому, как она просыпалась по утрам рядом с ним много лет назад.

Он встряхнулся и задал первый вопрос компьютеру, решив сосредоточиться на папских медалистах — лицах, облеченных особым доверием Ватикана, которым могли вручить на хранение такие важные артефакты.
— Согласно имеющимся данным, в 1874 году существовало шестьсот семьдесят папских медалистов, — ответил ему женский голос «Европы».
— Исключая проживающих в Италии и Испании?
— Да.
Разумеется, Найлз понимал, что он стреляет навскидку, — ведь все, на чем они основывались, было всего лишь пересказом слухов, начало которым было положено в 1534 году. Поскольку дневник, как сообщала в письме Хелен, находился в Испании, эту страну можно было смело исключить из списка. ОЧП было предположительно известно, что артефакты, связанные с экспедицией Падиллы, хранились в разных странах. Также можно было исключить и Италию, поскольку из тех же источников следовало, что все хранители артефактов были иностранцами. Так что оставался всего-навсего весь остальной мир.
— Доступ к сети Ватикана, — потребовал Найлз.
— Доступ уже получен с разрешения мистера Голдинга.
Значит, Пит уже забрался в архивы Ватикана. Найлз понимал, что лучше было бы предоставить Голдингу действовать самостоятельно. Уж он-то хорошо разбирался не только в любых компьютерных системах, но и в системе защиты, установленной в Ватикане как раз на тот случай, если кто-то решит порыться в архивах, чем они сейчас и занимались.
— Есть ли какая-либо связь между собором Сан-Джеронимо эль Реал в Мадриде и папскими медалистами? Меня интересует 1874 год.
— В 1874 году настоятелем собора Сан-Джеронимо эль Реал в Мадриде был папский медалист, рыцарь Папской гвардии, отец Серджио де Батавиа.
— Значит, получается, что дневник был отдан на хранение именно ему? — словно размышляя вслух, сказал Комптон.
— Вопрос задан «Европе» и требует ответа? — тут же поинтересовался женский голос.
— В общем, нет, если, конечно, не можешь подсчитать вероятность этого предположения, — усмехнулся Найлз.
Жидкокристаллический экран на секунду погас, погрузив комнату во мрак, но тут же вспыхнул снова.
— В 1874 году в Испании жили четыре папских медалиста, получивших назначения в эту страну. Вероятность того, что это был именно отец Серджио де Батавиа, составляет три к одному.
— Что ж, не так уж и плохо. — Найлз вытащил из кармана письмо Хелен и еще раз перечитал его.
Доверенные особы Ватикана, высокопоставленные лица, которых Папа Пий IX наверняка знал лично. Что ж, папские медалисты как нельзя лучше подходили на эту роль. Возможно, именно так Хелен вышла на архиепископа Мадрида и нашла дневник, а может быть, даже и карту. Что ж, выбор был небольшой.
До дневника им не добраться после визита Фарбо в Мадрид, но, согласно одной из легенд, все артефакты содержались в разных местах. Дневник в Испании, карта уехала куда-то в Новый Свет, а самородки за семью печатями хранились где-то в недрах Ватикана. Значит, дневник и карту разделили в 1874 году.
Найлз снял очки.
— Вопрос. Сколько папских медалистов проживало в Северной и Южной Америках в 1874 году?
— Согласно архивам, — после небольшой паузы заговорила «Европа», — в 1874 году в Соединенных Штатах проживало семьдесят пять папских медалистов, в Канаде шестнадцать, двадцать один в Мексике и один в Бразилии. Все персональные данные о папских медалистах по 1874 году стерты с жесткого диска 18 ноября 1993 года.
— Что?! Ты имеешь в виду, что кто-то стер из системы «Крэй» все данные? — Комптон даже вскочил.
— Подтверждаю, все данные удалены из файлов компьютерной системы базы Неллис.
— Кто последний пользовался этими данными? — обреченно спросил Найлз, хотя уже знал ответ.
— Профессор Хелен М. Закари, 18 ноября 1993 года.
— Черт, ты же сама загнала нас в тупик, — простонал Найлз.
— Вопрос непонятен. Прошу повторить еще раз.
Комптон, не ответив «Европе», молча вышел из комнаты.

***

Элис сидела у стола и слушала, как Найлз беседует по телефону с сенатором Гаррисоном Ли.
— Единственное, что я могу припомнить о тех файлах, с которыми профессор Закари ознакомилась без нашего ведома, — это то, что я сам добавил в архив один из них в 1942 году. Помню еще, что после похищения этого файла я никак не мог взять в толк, что могло ее так заинтересовать, кроме того, что речь там шла о Бразилии. Просто отчет о спасении нескольких ученых из Штатов. Остальное — армейские рапорты о какой-то операции в Южной Америке, которая не представляла тогда интереса для ОЧП. Наша задача была вытащить их из страны, и нас не было в бассейне Амазонки, когда их спасали.
— Если так, то что могла почерпнуть Хелен из этих файлов?
Комптон даже подался вперед к селектору громкой связи, в надежде что сенатор хоть чем-то поможет.
— Не имею понятия, Найлз. Может, она прочитала что-то в армейских рапортах, которые были переданы вместе с файлами, не знаю. Но обрати внимание: несмотря на то что файлы стерты, Хелен все же надеялась, что ты сможешь найти ее. Вопрос — как?
— Может кто-то из тех, кого вы спасали в 1942 году, сообщил вам то, что сможет нам помочь? — спросила Элис.
— Извини, старушка, но армейская и морская разведки тогда сразу взяли выживших под свою опеку, и к ним было не подступиться. Все, чем они занимались в бассейне Амазонки, было засекречено. Но, похоже, нам пришлось вывозить куда меньше людей, чем предполагалось, а те, кого все-таки удалось спасти, находились не в лучшем виде, двое почти при смерти. Их нашли только потому, что они оставили включенной свою рацию и военные смогли засечь их координаты. Тогда они и обратились к нашим сотрудникам в Южной Америке с просьбой помочь вытащить их людей из страны. Вот и все, чем могу помочь, Найлз, но…
— Да? — встрепенулся Комптон.
— Файлы стерты безвозвратно, но, ты помнишь, я упоминал, что с файлами были переданы и письменные рапорты? Где они теперь?
Найлз сразу понял, что хотел сказать сенатор. Старая штаб-квартира ОЧП, созданная еще по приказу президента Вудро Вильсона, теперь использовалась для хранения документов, созданных до 1936 года. Все они были введены в исходную систему «Крэй» в 1963 году. А размещалась эта система в Арлингтоне, Вирджиния, глубоко спрятанная прямо под Арлингтонским кладбищем.
— Вот тебе и зацепка, мой мальчик. Хелен сама никогда не имела доступа к этой замкнутой системе, но зато знала, что ты имеешь такой доступ и воспользуешься им, когда окажешься в тупике. Надеюсь, ты помнишь, где это находится?
Найлз невольно улыбнулся этому вопросу — еще бы он не помнил. Первый подземный комплекс ОЧП был построен в 1916 году, и Вудро Вильсон приказал разместить его там, где никто бы никогда не заподозрил.
— Да, сэр, я помню.
— Вот и хорошо. Привидений не боишься? — Динамик донес смешок сенатора. — Ладно, и вспомни первое, чему я учил тебя, когда ты пришел в ОЧП. Мы — что?
— Мы надеемся только на себя, никому не верим и всегда предполагаем, что любой противник опережает нас на три шага.
— Умница. Но помни, что один человек, которому можно доверять, все же есть, и знаешь, кто это?
— Джек Коллинз, — кивнул Комптон.
— Правильно. Расскажи ему все до мельчайших подробностей. Мне совсем не нравится это дело, особенно учитывая, что здесь замешан наш французский друг.
— Я так и поступлю, сэр, спасибо.
— Извините, что не смог помочь больше, шеф Комптон, — отозвался сенатор.
— Значит, остается ждать данных спутника, а я тем временем отправлюсь в Первый комплекс и попробую найти нужный документ. Еще раз спасибо, сенатор.
— Не за что, Найлз, и, кстати, скажи моей старушке Элис, чтобы купила домой нормального, настоящего молока, а не эту соевую бурду.