Закрити
Відновіть членство в Клубі!
Ми дуже раді, що Ви вирішили повернутися до нашої клубної сім'ї!
Щоб відновити своє членство в Клубі — скористайтеся формою авторизації: введіть номер своєї клубної картки та прізвище.
Важливо! З відновленням членства у Клубі Ви відновлюєте і всі свої клубні привілеї.
Авторизація для членів Клубу:
№ карти:
Прізвище:
Дізнатися номер своєї клубної картки Ви
можете, зателефонувавши в інформаційну службу
Клубу або отримавши допомогу он-лайн..
Інформаційна служба :
(067) 332-93-93
(050) 113-93-93
(093) 170-03-93
(057) 783-88-88
Якщо Ви ще не були зареєстровані в Книжковому Клубі, але хочете приєднатися до клубної родини — перейдіть за
цим посиланням!
УКР | РУС

Хуан Марторель - «Маска Майя»

1
Нынешняя пограничная зона между Петеном (север Гватемалы) и Белизом *. 610 год н. э.
Ягуар передвигался незаметно. Звук шагов был едва слышен, когда его лапы ступали на толстую подушку из опавших листьев, а тело изгибалось, чтобы не задевать густые заросли папоротника и лианы, свисавшие с вершин деревьев. Он делал это без всяких усилий, даже не глядя, держа при этом уши торчком и бдительно прислушиваясь. Это был великолепный зверь, самец в полном расцвете сил, длиной более двух метров и с блестящей шерстью несколько темнее обычного.
Инстинкт подсказывал ему: что-то должно произойти. Прошло совсем немного времени с тех пор, как он заметил присутствие человеческих существ, а он знал, что люди совершенно непредсказуемы. Он ощутил их слегка резковатый запах, а также тот особый дух, который они распространяли, когда должны были встретиться с какой-либо опасностью.
Их было двое, и он точно знал, где они находятся: в каких-то пятидесяти метрах впереди него.
Казалось бы, животному следовало повернуться и удалиться прочь от них, прочь от угрозы, которую они могли представлять. Но хотя ягуар не размышлял, он чувствовал, и именно чувства заставляли зверя следовать за ними. Внезапно его тонкий слух различил другие звуки, доносившиеся издалека, слева от него, и он понял, что приближался тот момент, о котором предупреждала интуиция.

Он увидел, как двое мужчин, за которыми он прежде следовал, достигли того места, где только что находился он, и, подав друг другу знаки, спрятались по разные стороны тропы. Они были совсем рядом с ним, поэтому зверю приходилось оставаться абсолютно неподвижным. Внизу игуана, которую спугнули мужчины, перебежала через тропу и исчезла в зарослях.

В этот момент в атаку бросился ягуар. До этого времени он был всего лишь молчаливым наблюдателем, невидимым среди листвы дерева, служившего ему укрытием. Упершись задними лапами в ветку, на которой только что лежал, ягуар совершил прыжок длиной в несколько метров, очутившись на спине у нападавшего. Лапой он отпихнул его в сторону, а своим весом сбил его с ног на землю. Там его раскрытая пасть уже искала горло мужчины и сомкнулась на ней со всей своей невероятной силой, после чего послышался хруст.

2
Париж, 2001 год

Все началось с одного рисунка и нескольких иероглифов, начертанных на керамическом черепке, являвшемся частью наследства Гарнье. Николь пришла к выводу, что солнечный диск, обрамлявший голову бога Ра, изображенного на гробнице в Долине Царей, заключал в себе секрет, насчитывающий более трех тысяч лет.
Это была еженедельная программа, и Николь появлялась на экране не более чем на десять минут, но затрагиваемые темы были всегда разными, и подготовка требовала усердной работы с документами. Однако девушка не жаловалась: благодаря передаче она всегда находилась в курсе животрепещущих вопросов своей профессии, которые в противном случае она могла бы и упустить. Кроме того, это обеспечивало и неплохой дополнительный заработок. Но главное, ее собственное эго получало ощутимую поддержку.
И наконец, последнее, чтобы у нее уж точно не оставалось времени на приятное забытье без единой мысли в голове, — Жан, ее нынешний жених и будущий муж. Она познакомилась с ним вскоре после того, как устроилась работать в Лувр, когда на свою первую зарплату сняла жилье в Сен-Жермен-ан-Лэ *. Молодой архитектор позвонил ей в дверь, чтобы попросить немного соли… Так завязалось их знакомство. Он был той же ночью в Лаоне, когда силы Зла собрались, чтобы принять ее шефа, но, как это произошло и с ней, его память не сохранила никаких воспоминаний о случившемся.
Сейчас Жан и Николь были полностью увлечены приготовлениями к свадьбе, которую они намеревались сыграть в конце ноября, примерно через полтора месяца. Девушка всегда представляла себе свадьбу так: в один прекрасный день она войдет в церковь, очень красивая, в белом платье, и скажет «да», а ее мать не сможет сдержать слез. Потом состоится великолепное свадебное путешествие. Но ее никто не предупредил о том, что ей придется посвятить часы подбору мебели, занавесок и кухонной утвари; подыскивать краску, которая подходила бы по цвету к полотенцам в ванной комнате (или наоборот); ругаться с плотниками и каменщиками, которые никогда не являлись в назначенное время, и добиваться того, чтобы Жан высказал свое мнение, хотя в последнем случае она поняла, что от этой идеи лучше отказаться. Ей приходилось урезонивать свою мать, когда та начинала ворчать (особенно часто это случалось в присутствии отца), что мужчины ни на что не годятся. А ведь Жан был архитектором! Николь, однако, сумела подготовить план того, как объединить спальню с соседней гардеробной, а также сделала чертеж нового большого окна в зале, которое они с женихом решили увеличить.
Они собирались жить в доме, купленном Жаном в Сен-Жермене несколько лет назад, как раз напротив того здания, в котором она снимала квартиру, переехав из Парижа с намерением поселиться в предместье столицы. Это было маленькое двухэтажное строение, окруженное садом, из которого могло бы получиться нечто стоящее, если бы кто-нибудь им занялся. Вот уже несколько месяцев, с осени, они жили в нем вместе, и хотя первое время Николь и находила симпатичной его модернистскую обстановку в очень «мужском» стиле, которой так гордился ее жених, но, когда они заговорили о свадьбе и стало ясно, что этот дом станет их пристанищем на долгие годы, она поняла, что ей придется заняться всем самой. Не потому, что у Жана был дурной вкус, нет, просто потому, что… в определенных вопросах мужчины ни на что не годятся.

Николь не могла не вздрогнуть, ее губы раскрылись в попытке подыскать слова, которые от нее ускользали. То, что происходило сейчас, слишком напоминало случай с египетскими иероглифами, заставившими ее сверлить одну из колонн гробницы Сети I.
— Понимаю ваше удивление. — Лазерр весело посмотрел на нее. — Похоже, голоса из прошлого преследуют вас, дорогая моя. И скажу, что это действительно так, поскольку, я надеюсь, вы присоединитесь к нам в том, что обещает стать захватывающим приключением.
— Но… я не понимаю. Несмотря на то что, по счастью, мне удалось раскрыть тайну, которую заключал в себе египетский ostracum1 *, я практически ничего не знаю о письменности майя… и их культуре.
— Нет-нет. — Директор замахал руками с огорчением. — Я снова забежал вперед и заставил вас сделать неправильные выводы. Похоже, мои желания опережают мои слова.
Казалось, он несколько секунд раздумывал, прежде чем продолжить. — По правде говоря, я не хочу, чтобы вы решили, будто свое предложение я делаю из эгоистических соображений. Возможно, лишь страх заставляет меня оттягивать момент полного раскрытия карт. Вы уже знаете, что расходы по экспедиции в Мексику и на север Гватемалы взяла на себякрупная корпорация, но этот договор о сотрудничестве был заключен на восемь месяцев и близится к завершению. Фактически он заканчивается в этом месяце. Очевидно, что последние открытия требуют новых исследований, и немедленно, но проблема в том, что речь идет об очень дорогостоящих экспедициях. Мы говорили с корпорацией, и нам ответили: учитывая важность того, что может быть поставлено на карту, они готовы подписать новое соглашение. Но с одним условием.

Последние фразы директор выпалил на одном дыхании. В конце он перевел дух и посмотрел на Николь.
Девушка тоже молчала. Она даже приблизительно не могла представить себе ничего подобного и принялась подыскивать разные предлоги, чтобы сказать «нет».
— С вашей телевизионной программой у вас не возникнет проблем. — Лазерр заговорил прежде, чем она успела открыть рот. — Наоборот, они в восторге, поскольку именно они будут передавать ваши выступления. С Полем Жакэ, директором вашего департамента, я уже побеседовал, и он тоже не против. О продолжительности вашего пребывания в Мексике нам предстоит договориться, как и о сумме, которую наши спонсоры готовы заплатить вам. Желаете узнать сколько? Николь хотелось сказать многое, но не получалось ничего. В конце концов она утвердительно кивнула головой.
— Сорок тысяч франков, чтобы вы согласились, и шесть тысяч за каждую неделю, которую вы проведете в составе экспедиции. Разумеется, оплачиваются все расходы. Кроме того, вы будете продолжать получать свою зарплату, это понятно, и вы также не потеряете того, что вам платят на телевидении.
— Нет… дело не в деньгах, доктор Лазерр. Просто не знаю, что вам ответить. Поймите, я никогда не ожидала ничего подобного, и мне нужно время, чтобы переварить это.
— Понятно, понятно… Но чтобы подбодрить вас, я покажу вам фотографии, на которых запечатлены иероглифы в целом. Уверен, вы согласитесь со мной, что они выполнены превосходно. У меня есть также несколько снимков места, где они были обнаружены… Храма, затерянного в сельве.
Директор достал несколько фотографий из центрального ящика стола и протянул их Николь. Они были большие, яркие, великолепного качества. Рассматривая их, Николь ощутила то же, что она чувствовала в детстве, глядя на снимок Говарда Картера *, проникающего в гробницу Тутанхамона. Тогда она приняла решение посвятить свою жизнь археологии. Она снова почувствовала, что словно бы совершает путешествие во времени, созерцая фотографии храма майя, похороненного на протяжении веков в джунглях. Николь почудилось, что ее кожи касается влажный воздух этого места, а ее уши, казалось, различают шорох тропической сельвы.

3
Город майя Караколь, 610 год н. э.
Поэтому человек, сидевший у двери своего дома и размышлявший с закрытыми глазами, удивленно поднял голову, когда услышал шум. Гул голосов усиливался, приближаясь к тому месту, где он находился. Вскоре он уже видел многочисленную группу людей, явно возбужденных, направлявшихся к его дому.
Человек поднялся, и тогда стало видно, как он высок, намного выше всех остальных людей его города. Ему было примерно тридцать пять лет, его блестящие черные волосы частично закрывали плечи, а в его темных проницательных глазах отражалась уверенность человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись.
Его звали Белый Нетопырь3, он был халач виник, верховный жрец города Караколя. Он смотрел на приближающихся людей весьма неодобрительно. Однако, хоть они еще находились далеко, он подсчитал, что их было около сорока человек, и вскоре увидел, как другие горожане, встревоженные шумом, начали выходить из своих домов и присоединяться к шествию. Он перестал хмуриться, поняв, что должна быть какая-то причина, оправдывавшая подобное поведение, и стал пристально вглядываться в тех, кто возглавлял процессию.
Один из них нес в руках нечто похожее на мешок среднего размера, а шедший рядом с ним прижимал к груди маленького ребенка. Говоривший оторвал ребенка от груди и показал его мудрецу. Тот осматривал его несколько секунд, не произнося ни слова. Он прикинул, что мальчику было около двух лет, и его удивило то, что ребенок не плакал.