Сергій Пономаренко — «Ведьмина охота»

Часть 1
Бегство
1.1

Над головой угрожающе нависло черное небесное покрывало, на котором тускло, будто сквозь туман, поблескивают звезды. С давних времен новолуние пугало человека, считается, что оно позволяет темным силам безраздельно властвовать на земле и люди не должны в эту пору отправляться в дорогу. Почему же я, зная о зловещей власти новолуния, не удержала Соню от рискованного ночного похода? Погубила ее и себя.

Наугад бреду во мраке ночи по бесконечному пшеничному полю. Словно корабль-первопроходец, с трудом пробиваю дорогу в золотистом море. Пшеничные колоски, сопротивляясь, с тихим шелестом умирают под ногами, постепенно отнимая у меня силу и надежду. Нервно срываю колосок и пробую зерна на вкус. Они тверды, безвкусны, и я сразу выплевываю их. Стоит звенящая тишина, лишь изредка нарушаемая стрекотом влюбленных кузнечиков.

Погони не слышно, но это не успокаивает, и я по-прежнему ощущаю спиной дыхание Смерти. Если я сбилась с выбранного направления, то, когда наступит рассвет, это обернется гибельными последствиями. Необходимо как можно скорее уйти подальше отсюда. Не знаю, как мне это удастся без денег, без документов, со статусом беглянки-убийцы из психушки.

До сих пор в ушах звучит последний отчаянный крик Сони, перед глазами всплывает ее тело в белом халате, лежащее бесформенной кучей перед дверью черного хода корпуса психиатрической больницы. Бедная Соня! Ей оставалось добежать чуть-чуть до спасительной двери, а я ничем не смогла ей помочь.

Недавние события будоражат кровь, до предела насыщая ее адреналином. Я вспоминаю искривленное лицо возбужденной Магды, ночной поход в морг-часовню, выпотрошенное тело Любы на секционном столе, сизые органы, плавающие в полиэтиленовых боксах, заполненных физраствором. Мерзкий холодок отвращения и страха бежит по спине.

Феликс Маркович и его таинственный сообщник сделают все, чтобы представить меня убийцей Сони. Что бы я ни говорила, в милиции меня сочтут агрессивной психически больной, находящейся во власти извращенного воображения. Что значит моя правда в сравнении с утверждениями врача? Кому поверят?

Не исключено, что, прежде чем попасть на допрос к следователю, я вновь окажусь в психушке и Феликс Маркович сделает меня по-настоящему невменяемой. Но, скорее всего, от меня, как от ненужного свидетеля, постараются избавиться. Это надежнее. В равной мере это устроит как убийц Сони, так и следственные органы, которые без проблем смогут закрыть уголовное дело, навесив на меня ярлык убийцы.

Необходимо уехать отсюда, отыскать место, где можно будет отсидеться какое-то время и попытаться найти выход из сложившейся ситуации.

Что-то музыкально пискнуло, и я от неожиданности вздрогнула. Нащупываю в кармане спортивных брюк мобильный телефон Сони. Его взяла, когда мы находились возле морга. Видимо, когда началась вся эта кутерьма, я машинально оставила телефон у себя.

«Теперь я могу позвонить Марте и попросить у нее помощи!» Но радость оказалась преждевременной — экран мобильного телефона, засветившись, погас окончательно — аккумулятор разрядился. Не везет, так не везет! Хотя то, что я до сих пор жива, доказывает обратное.

Сквозь подошвы легких комнатных тапочек болезненно ощущаю неровности почвы; болят стертые колени. Тело за время пребывания в больнице отвыкло от физических нагрузок, и на меня навалилась усталость, но времени на отдых нет.

Возможно, убийцы, чтобы снять с себя подозрения, уже сообщили в милицию о моем бегстве и свалили убийство медсестры на меня. У них было достаточно времени, чтобы замести следы в морге и разыграть представление по своему сценарию.

Недалеко слышится рев мотора автомобиля, резко нарушающий тишину. Он звучит для меня приятной музыкой. Забыв об усталости, я ускоряю шаг. Вскоре пшеничное поле заканчивается, за ним — широкая лесополоса из старых деревьев, за которой виднеется шоссе. Оно пустынно, лишь вдали гаснут красные точки габаритных огней удаляющегося автомобиля.

Если мои расчеты оказались правильными, я вышла к шоссе значительно восточнее поселка. С замирающим сердцем ступаю на обочину. Чувствую себя абсолютно беззащитной и очень уязвимой. Решаю ехать к друзьям в Киев, но до него более шестисот километров. Судьба явно насмехается надо мной — с моим появлением движение на шоссе замерло. Время работает против меня, я физически ощущаю, как тают секунды. Наконец появляются огни приближающегося автомобиля, двигающегося в противоположном от нужного мне направлении. Но я должна уехать подальше отсюда — куда угодно, хоть к черту на рога! Энергично машу рукой: «Стой!»

Взвизгнув тормозами, останавливается длинная фура. Не веря своему счастью, перебегаю дорогу и направляюсь к кабине. Высокая ступенька подножки, в открытом окне виден круглолицый лысый водитель лет пятидесяти. Он улыбается мне и приветственно машет рукой:

— Залезай!

Не заставляю себя ждать, мгновенно забираюсь в кабину и устраиваюсь на «штурманском» сиденье. Фура трогается, водитель молча жует резинку, искоса посматривая на меня.

— У меня нет денег, — честно признаюсь я.

Водитель неожиданно начинает хохотать как безумный. Повернувшись лицом ко мне, сквозь смех он едва выдавливает из себя:

— Слышь, Гриша!.. Теперь что, плечевые за свою работу уже доплачивают? Ты такое слышал?!

За спиной раздается грубый мужской голос, и я вздрагиваю: в спальном отсеке, вроде полки в плацкартном вагоне, отдыхает напарник водителя.

— Обычно они только торгуются. Слышь, соска, какие у тебя тарифы?

— Вы меня неправильно поняли, я не дорожная проститутка. Так получилось, что оказалась здесь без денег. Если вы мне поможете…

— Ха-ха-ха! — вновь оглушительно хохочет лысый. — Порядочную из себя строишь? Ты хоть знаешь, какой у тебя видос?

Опускаю взгляд на пузырящиеся на коленях, с черными пятнами от земли спортивные штаны. Вид у меня совсем не такой, как у леди.

— Позвольте узнать, ваша девственность, куда изволите направляться? — ехидно интересуется невидимый мне Гриша.

«Хотела бы я тоже это знать!»

— В Киев, — необдуманно брякаю я. — А вы куда едете?

— Ха-ха-ха! Так тебе в противоположную сторону. Судя по всему, тебе все равно куда ехать, и не надо нам лапшу на уши вешать! Найдем укромное местечко, ты нас обслужишь, и дальше поедем. — Лысый слащаво улыбается.

За окошком автомобиля проплывают дома поселка Копырныця. Проезжаем автобусную остановку. Здесь мне ни в коем случае нельзя выходить, иначе я пропала.

— Чего замолкла? Как тебе предстоящее мероприятие? — Лысый пытается положить руку мне на коленку, но я успеваю отодвинуться к двери, так что ему достать меня проблематично.

— Особенно не радует, — дипломатично отвечаю я, горя желанием поскорее проехать поселок. Проблемы буду решать по мере их поступления. Интересуюсь: — Какой ближайший по пути город?

— Стрый. До него пара десятков километров.

— Была бы вам признательна, если бы вы довезли меня туда. — Не знаю, что буду делать в незнакомом городе без денег.

Разве что пополню ряды бомжей и буду копаться в мусорных баках. Бр-р! Перспектива!

— Гриша! Путешествующая сеньора согласилась подарить нам несколько минут блаженства, — не унимается лысый, видимо этим заводя себя.

— Кто бы в этом сомневался!

С облегчением вздыхаю, когда поселок остается позади. Лысый водитель то и дело говорит всякие пошлости, ему вторит со спального места невидимый Гриша. В основном я отмалчиваюсь: моя цель — уехать куда подальше. Вдруг фура начинает потихоньку сбавлять ход.

— Мы немного отдохнем, и ты нас уважишь, норовливая кобылка! — многозначительно говорит лысый, глядит сальными глазками и снова пытается положить руку на коленку.

Мне уже некуда отодвигаться, разве что выпрыгнуть на ходу. С трудом поборов это искушение, спокойно ставлю их в известность:

— Как хотите, только предупреждаю: у меня сифилис. Кто желает первым получить «букетик» и талончик к венерологу?

Рука лысого мгновенно возвращается на руль, и он орет на меня, притормаживая:

— Пошла вон, сифилитичка! Сразу надо было говорить! Испарись, а то накостыляю!

— Санек, а она не брешет? — сомневается Гриша.

Лысый, обернувшись к товарищу, с яростью говорит:

— Хочешь проверить?! Валяй!

С быстротой молнии я покидаю кабину автомобиля, рядом довольно густая посадка, а может, лес. Если Гриша вопреки доводам разума полезет ко мне, то без труда там укроюсь. Но фура трогается, и из окошка несется многоэтажный мат.

Оглядываюсь, нигде не видно признаков жилья. Безлюдье радует, но сомневаюсь, что смогу вести тут жизнь Маугли или Тарзана. Надо добраться до города, мне кажется, что там будет проще укрыться. Безденежье тащит за собой вагон проблем, хоть и в самом деле становись проституткой. Такое решение меня не устраивает, я не ищу сомнительных путей.

Вновь голосую на трассе, но при виде грузовика прячусь за деревьями. Время от времени проносятся легковые автомобили, но они меня игнорируют. В западных странах среди молодежи очень распространены путешествия автостопом, попробовали бы они у нас так поездить! Чем дольше стою, тем больше нервничаю.

Небо светлеет, скоро рассветет, и я паникую: в любой момент может показаться милицейский патрульный автомобиль, и на этом мое путешествие закончится. Всерьез раздумываю: может, стоит укрыться в лесных зарослях, дождаться темноты и уже тогда продолжить путь? Ну, поголодаю немного. Эта мысль сразу отзывается урчанием в желудке: безумно хочется есть!

При появлении очередного автомобиля машу рукой без особой надежды, но он останавливается. За рулем мужчина лет сорока, с короткой стрижкой «ежик», рядом с ним — веснушчатая молодая женщина в легком открытом платьице, а на заднем сиденье — вихрастый мальчик лет десяти. Водитель выходит из кабины, что-то говорит, чудовищно коверкая русские слова, но смысл сказанного до меня не доходит. Иностранцы? Пулеметной дробью выдаю:

— Do you speak English? Habla usted español? Parli italiano?

На ломаном английском водитель сообщает, что едет с семьей в Чоп и хочет уточнить: не сбился ли он с пути, ведет ли эта дорога на Ужацкий перевал? И как далеко до границы? Не имею ни малейшего представления, где этот перевал, но, вспомнив слова водителя грузовика, уверенно сообщаю, что впереди Стрый, а уж там ему скажут, как проехать к нужному перевалу.

— Стрый? Не может быть! — Водитель явно расстроился, видимо он все-таки заехал не туда, куда предполагал.

— Прошу подвезти меня до Стрыя, — мол, попала в крайне бедственное положение.

Окинув меня жалостливым взглядом, он интересуется, что со мной произошло. Бойко поясняю: проблемы возникли из-за собственной глупости. Если он будет так любезен и вывезет меня из этого безлюдного места, то по дороге расскажу свою историю.

Водитель перебрасывается несколькими фразами со своей спутницей, та с подозрением на меня смотрит и даже пробует поговорить со мной на испанском. Непринужденно бросив в ответ несколько фраз, я показываю свое превосходство в знании испанского, и она сдается. Я устраиваюсь на заднем сиденье рядом с мальчиком, который смотрит на меня исподлобья. И все же знание языков явно помогло сгладить впечатление от моего неприглядного вида.

Как только автомобиль трогается, я ощущаю умиротворение, словно мои мытарства закончились и впереди только спокойствие и благодать. На самом деле это лишь короткая передышка, а впереди — пугающая неизвестность...