Ульріке Швайкерт — «Наследники ночи. Парящие во тьме»

Джулия

Лучиано де Носферас с закрытыми глазами лежал на узкой кушетке. Когда-то насыщенно-желтый бархат ее обивки поистерся, но позолоченные львиные лапы, на которых покоился этот старинный предмет мебели, все еще роскошно сверкали в свете керосиновых ламп, закрепленных по краям украшенных фресками стен.

Хоть время и оставило на этом помещении свои следы (все-таки с момента его сооружения прошло больше восемнадцати веков), оно все еще было одним из самых красивых и хорошо сохранившихся во всем дворцовом комплексе Domus Aurea — Золотого дома. Золотой дворец, который когда-то приказал построить для себя римский император Нерон, давно был погребен под холмом и укрыт от человеческих глаз. Так же надежно были спрятаны и вампиры клана Носферас, которые выбрали Domus Aurea своей резиденцией.

Лучиано прислушался к плачущим звукам скрипки, которые доносились из золотого зала. Музыкант, которого пригласил граф Клаудио, прекрасно владел инструментом. Слушатели молча внимали волшебной мелодии, а Лучиано спрашивал себя, пожалеет ли скрипач, что принял предложение играть этой ночью в таком необычном месте. Скорее всего, он даже не вспомнит об этом выступлении, когда завтра — сбитый с толку и ослабевший от потери крови — очнется в одном из безлюдных уголков Рима. Во всяком случае, Лучиано надеялся, что музыкант переживет эту ночь.

Было бы жаль его таланта. Разумеется, кланы заключили соглашение, пообещав больше не убивать людей — в первую очередь чтобы не привлекать к себе внимания охотников на вампиров. Однако не все вампиры придерживались этого правила.

Лучиано наслаждался музыкой и все же не мог полностью раствориться в мелодии. Он ощущал на себе чей-то пристальный взгляд. Лучиано открыл глаза и посмотрел на вампиршу, которая неподвижно стояла под аркой и наблюдала за ним.

Она была высокой. Туго затянутый корсет винно-красного платья подчеркивал ее роскошные, женственные формы. Лучиано усилием воли заставил себя отвести взгляд от декольте вампирши и посмотрел в ее точеное лицо. Полные губы в мерцающем свете казались кроваво-красными. Глаза были черными, как и длинные прямые волосы, рассыпанные по плечам. Вампирша была на несколько лет старше Лучиано, ей было около двадцати трех или двадцати четырех, и Лучиано не помнил, чтобы прежде она хоть раз заговорила с ним или просто окинула его взглядом. Вампиру пришлось немного подумать, прежде чем он вспомнил ее имя. Джулия, вот как звали эту красавицу. Почему она так на него смотрит? На ее накрашенных губах играла загадочная улыбка. По-прежнему ничего не понимающий Лучиано улыбнулся в ответ. Он уже давно не был толстым подростком, который отправился в академию четыре года назад. Может, Джулия считает его привлекательным? Или за этим внезапным интересом скрывалось что-то другое? Лучиано уже собирался заговорить с нежданной гостьей, но она внезапно развернулась и ушла.

«Странно», — подумал Лучиано. Он закрыл глаза и снова стал внимать звукам скрипки, пока резкий голос Клариссы не заставил его вздрогнуть.

— Лучиано?

Вампир спрыгнул с кушетки и поспешил навстречу возлюбленной.

— Я здесь. Что случилось?

Кларисса была диво как хороша. Лучиано любил в ней все: стройную грациозную фигуру, благородныечерты лица, фарфорово-белую кожу, обрамленные длинными темными ресницами глаза, роскошные каштановые локоны и сердцевидный рот, целовать который он никогда не уставал.

Однако сейчас вампирше, похоже, было не до поцелуев. Нет, напряженность ее позы свидетельствовала о том, что Кларисса пришла вовсе не для того, чтобы обнять Лучиано и прошептать ему на ухо несколько ласковых слов. Видимо, речь снова шла о чем-то неприятном.

— Лучиано! — повторила Кларисса, и от ее тона вампиру захотелось вздохнуть.

Несмотря на то что возлюбленная еще больше напряглась от его прикосновения, Лучиано обнял ее за плечи и заставил присесть на кушетку рядом с собой.

— Что случилось, любимая? — спросил вампир, стараясь придать своему голосу как можно более участливое выражение.

— Где наши вещи? Все мои платья и книги и все твои подарки, где они?

— О чем ты? — наморщил лоб Лучиано.

— Все исчезло. И твои вещи тоже. Даже твой гроб!

— Я ничего об этом не знаю, — вынужден был признаться наследник Носферас. — Видимо, это какое-то недоразумение. Пойдем во всем разберемся.

Вампир поднялся, взял Клариссу за руку и решительно направился в западное крыло, где располагались комнаты нечистокровных и юных вампиров. Эта часть старого дворца больше всего пострадала от времени. Фрески здесь давно поблекли, штукатурка покрылась сеткой трещин, а о когда-то роскошных мозаиках напоминали лишь их жалкие фрагменты. Помещения были маленькими и влажными, но это никогда не смущало Лучиано. Для него было важно лишь то, что у них с Клариссой есть своя комната.

— Вот видишь! — жалобно сказала вампирша, когда они свернули за угол и вошли в открытую дверь.

Лучиано молча огляделся. Кларисса была права: все их вещи пропали. Даже широкий каменный саркофаг, в котором они вместе проводили день, исчез. Только старый деревянный гроб, который изначально предназначался для Клариссы, а теперь использовался для хранения ее вещей, стоял у стены с откинутой крышкой, однако и он был пуст.

— Что все это значит? — спросила Кларисса дрожащим голосом.

— Понятия не имею, — пожал плечами Лучиано, — но обязательно это выясню. Я поговорю с графом Клаудио, как только закончится концерт. Подожди меня здесь!

Вампир развернулся и пулей выскочил из комнаты, чтобы продемонстрировать свою решимость. Он должен казаться Клариссе уверенным в себе и надежным, даже если не является таким на самом деле. Вампирше пришлось стерпеть немало оскорблений и обид в доме его семьи. В Лондоне Лучиано пообещал ей, что отныне все будет по-другому.

Проклятье! В семьях Фамалия и Вирад чистокровным и нечистокровным вампирам прекрасно удавалось жить мирно и на равных условиях, и они не считали это чем-то особенным. Почему Носферас непременно нужно усложнять жизнь Лучиано? Справедливости ради стоило отметить, что и у Дракас в Вене нечистокровным приходилось нелегко. Там они были бесправными слугами, следующими за своим хозяином как тень. Но это не означало, что Лучиано готов был сдаться! Даже если ему еще долго придется бороться с предрассудками своего рода, вампир решил вести эту борьбу ради Клариссы.

Разумеется, она в любом случае не могла его оставить. Его возлюбленная была нечистокровной, и хотя обратить ее Лучиано помогла Иви, Кларисса все же была его творением, которое всегда будет связано с ним. Она обязана была оставаться рядом с Лучиано и — если следовать заведенному у Носферас порядку — служить ему. Но вампир хотел большего. Ему нужны были ее любовь и доверие.

Музыка смолкла, когда Лучиано вошел в зал с золотым потолком. Скрипача нигде не было видно, и большинство слушателей уже успели разойтись. Однако граф все еще лежал на своем ложе, окруженный некоторыми из старейшин. Вообще-то юному наследнику не пристало нарушать покой главы клана в такую минуту, но Лучиано, собравшись с духом, приблизился к графу и негромко покашлял, чтобы привлечь его внимание. Граф Клаудио поднял взгляд на наследника. Улыбка смягчила строгое лицо вампира.

— А, Лучиано! Хорошо, что ты пришел. Я как раз собирался послать за тобой. Дай мне руку и помоги подняться! Я хочу кое-что с тобой обсудить.

Юный вампир попытался скрыть замешательство. Что такого важного могло произойти, если граф сам захотел с ним поговорить? Желудок наследника сжался и заныл: не от обычной жажды крови, а от нехорошего предчувствия. Лучиано приблизился еще на шаг и протянул графу руку, помогая ему подняться с бордовой бархатной подушки. На предводителе клана был светло-зеленый жилет и шафранного цвета панталоны. Темно-синий сюртук и причудливо завязанный шейный платок с рубиновой булавкой дополняли его туалет, от которого рябило в глазах даже у привыкшего к подобным нарядам Лучиано. С нарастающим волнением наследник последовал за графом, который вел его в свои покои, отличавшиеся таким же буйством красок, как и его одежда.

— Садись, — сказал Клаудио юному вампиру, опуская свое тучное тело на мягкое сиденье стула. Затем предводитель клана кивком подозвал свою тень и прошептал ей что-то на ухо. Слуга тотчас же умчался выполнять поручение.

— Граф Клаудио, можно у вас кое-что спросить? — начал Лучиано, не давая предводителю клана заговорить первым.

Тот, все еще улыбаясь, поднял руку.

— Пожалуйста!

— Позвольте узнать, почему из моей комнаты все вынесли? Я полагаю, вы об этом знаете. Исчезли все мои вещи, даже гроб. И вещи Клариссы тоже.

Граф кивнул, и его улыбка стала еще шире.

— Да, мне об этом известно. Это я отдал твоему слуге такое распоряжение.

— Но зачем?

— Потому что я считаю, что ты как наследник и надежда нашего клана заслуживаешь большего. Я подобрал для тебя комнату в восточном крыле. Она тебе понравится.

Лучиано озадаченно уставился на графа.

— Спасибо, — выдавил он из себя и уже собирался подняться на ноги, когда в комнату вернулся слуга и, поклонившись, ввел за собой вампиршу Джулию.

Она присела перед графом Клаудио в реверансе, снова как-то по-особенному посмотрела на Лучиано и опустилась на стул рядом с ним.

— Останься! — взмахнув рукой, приказал граф молодому вампиру.

Лучиано снова опустился на стул.

— Ты знаешь Джулию? — поинтересовался глава клана.

— Э-э-э… немного. Нам не приходилось часто видеться.

Граф рассмеялся.

— Да, понимаю. Но не заметить нашу красавицу Джулию ты не мог.

Воркующий смех молодой вампирши заполнил комнату. Лучиано лишь молча кивнул. Ему было не по себе и хотелось сбежать как можно дальше. Он еще не понимал, что все это значит, но не ждал ничего хорошего.

— Я осмотрела комнату, граф, — сказала Джулия, и в ее голосе послышалось восхищение. — Она прекрасна. Спасибо вам!..