Тетяна Малярчук
Тетяна Малярчук (1983, Івано-Франківськ) - українська письменниця, журналіст.
За власним визнанням, «не то жінка, не то прозаїк». Народилася в Івано-Франківську, деякий час жила в Красноярську, закінчила Прикарпатський національний університет імені Василя Стефаника, за фахом - філолог. Живе в Києві, займається журналістикою, працює на «5 каналі».
Друкувалася в журналах «Березіль», «Четвер», «Критика», «ШО». Розповіді та есе переведені на польську, румунську, німецьку, англійську, російську та білоруську мови. У 23 роки Таня Малярчук вже була автором трьох книжок: «Ендшпіль Адольфо, або троянда для Лізи», «Згори вниз. Книга страхів » і «Як я стала святою».
3 Березня 2009 у віденському видавництві Residen вийшла книга Neunprozentiger Haushaltsessig в перекладі Клаудії Дате.
З інтерв`ю Тетяни Малярчук (газета «DailyUa»):
— Татьяна, как бы Вы сами определили стиль, в котором Вы пишете?
— Хотя я по специальности филолог, сама не могу определить свой стиль. Должна признаться, что у меня вообще нет какого-то одного постоянного стиля. Не знаю, хорошо это или плохо. Пишу так, как хочу, и это, наверное, правильно. Но если уж играться с литературоведческими дефинициями, мой стиль – что-то среднее между сюром и реализмом.
— Вы не любите реализм?
— Почему же? Очень люблю! Особенно XIX века. Но просто тот реализм, который Вы имеете в виду, давно умер. Сегодня он невозможен, потому что мир перестал быть реалистичным. Он постмодернистский, постинформационный, постшизофренический – какой угодно, но не реалистичный. Реализм – это когда можешь быть в чем-то уверенным, когда можешь что-то утверждать, когда имеешь наглость написать о своем соседе и быть уверенным, что в твоем тексте – твой сосед. Когда я пишу о своих соседях – это все равно я. Потому что я ничего о соседях не знаю. Кажется, я запуталась (смеется).
— Почему большинство Ваших героев имеют какие-то странности?
— Большинство людей имеют какие-то странности. Просто в повседневной жизни мы редко обращаем на это внимание. Люди, как правило, маскируют свои странности, хотят выглядеть так, как остальные. Когда мои герои начинают делать что-то ненормальное, только тогда они оживают для меня, и я начинаю их любить. Наверное, ненормальность моих героев – это безуспешное сопротивление современному обществу, которое, несмотря на удивительную многообразность, становится все более конформистским и унифицированным.
— Какие странности есть у самой Татьяны Малярчук?
— У меня нет странностей. Я абсолютно нормальная и обычная. Иногда даже чересчур. Когда я это замечаю, не остается ничего другого, как писать.
— Откуда Вы черпаете свои сюжеты?
— Из головы. Там у меня полным-полно сюжетов. Если бы кто-то нечаянно разбил мою голову и выпустил все, что там находится, мир бы сошел с ума.
— Каким Вы представляете читателя своих произведений?
— Никак не представляю. Я, конечно, – садо-мазохист, но не настолько. Люди все разные, объединять их под такое условное определение, как читатель, означает оскорбить их. Я не хочу никого оскорблять. Хочу, чтобы другим просто было приятно читать – и, в частности, мои книги.
— В повести «Ми. Колективний архетип» Вы блестяще обрисовали деструктивную роль чрезмерного вмешательства общества в личную жизнь граждан. Как Вы думаете, как должны строиться гармоничные отношения?
— Мне кажется, гармоничные отношения между обществом и какой-то конкретной личностью не возможны вообще. Они всегда воюют друг с другом. Так было с момента появления общества, и так будет, пока оно есть. Я – не анархист. Война между обществом и личностью – нормальная вещь. Так должно быть. Только когда личность пройдет эту войну, поймет, кто она такая на самом деле.
— Не находите ли Вы, что отстраненность от коллектива также влечет за собой не самые лучшие последствия для личности?
— Не знаю. Я – не доктор, не психиатр. Но мне кажется, только когда человек сможет жить так, как будто ему наплевать на общество, только тогда общество примет его на равных условиях. Общество невозможно любить (особенно украинское), с ним можно только сосуществовать. Ты или зверь, или бог – так говорил кто-то из античных философов, а они, поверьте, лучше разбирались в подобных вещах, чем я.
